АРИ - аналитический отдел
С четверга, 13 октября, прошло уже достаточно много времени: кто имел что сказать – что-то сказал, кому сказать было нечего – тоже что-то сказал, что-то написал или показал пальчиком на карте. На фоне всеобщего победного радения каких-то даунов в СМИ и охламонов на форумах, сообщество, называющее себя аналитическим, ломает голову над крайне противоречивой информацией с места событий, задавая себе совершенно несущественные, на наш взгляд, вопросы: сколько боевиков пришло в Нальчик, какие потери были с обеих сторон, как такое вообще могло произойти – и так далее и тому подобное. На самом деле все здесь предельно ясно (что ниже будет показано), в то время как совершенно непонятно главное: ЗАЧЕМ БОЕВИКИ ПРИХОДИЛИ В ГОРОД? Мы попытаемся выяснить мотивы, приведшие чеченцев в Нальчик, и хотя можем и ошибаться, но, тем не менее, считаем, что наша версия заслуживает внимания.
1. Зачем чеченцы приходили в Нальчик? Версия №1
Итак, группа боевиков въехала в город с некоей боевой задачей. Чтобы представить, что боевой задачей чеченцев и местных боевиков были захват и оборона Нальчика, как это преподносят россиянские СМИ – это равносильно допущению, что полевые командиры сошли с ума, или что какие-то хирурги Владимира Владимировича, специализирующиеся на мусульманах, тайно сделали всем этим полевым командирам не только обрезание, но и лоботомию. Не выдерживает критики и версия по отвлечению, таким образом, внимания от некоей группы боевиков с важным полевым командиром, попавших в засаду - операция планировалась: во-первых, у нас есть показания какого-то таксиста (его показывали по НТВ), утверждавшего, что за два дня до операции ему пришлось возить по городу двух странных угрюмых типов, что-то высматривавших и попутно развозивших какие-то записки по домам живущих в Нальчике чеченцев – то есть операция в Нальчике ПЛАНИРОВАЛАСЬ; во-вторых, о предстоящем нападении менты в Нальчике ЗНАЛИ:
Людмила ШАГЕНОВА, жительница Нальчика: Я живу в Александровке, это район города, который ближе к окраине. А через железную дорогу - Искож, район, где находится тот самый 3-й отдел внутренних дел, где целый день отстреливались засевшие там боевики. Я по роду работы имею отношение к МВД и часто бывала в том самом третьем отделе. Там уже целую неделю люди между собой только и говорили, что «что-то будет». Об этом открыто поговаривали не только низшие чины, но и начальники. Я и сама заметила, что еще дня за три-четыре до нападения на город у нас на улицах появились новые блокпосты. Чуть ли не через пять метров их выставляли. «Комсомольская правда».
Не нужно быть Роммелем, чтоб сообразить – нападение на город ограниченными силами с предопределенной невозможностью его удержания лишено всякого тактического смысла. Следовательно, операция чеченцев в Нальчике была частью какого-то стратегического плана. Но в чем может заключаться стратегия такой безумной на первый взгляд операции как атака в лоб девяти совершенно не связанных между собой объектов, контроль любого из которых не дает совершенно никаких преимуществ? Что контролируют атакованные боевиками здания? Господствующие высоты (хотя зачем нужны высоты, если нет артиллерии?)? Коммуникации? Линии снабжения? Наверное, атака носила какие-то другие цели, причем из 9-ти объектов большая часть были определенно отвлекающими: «штурмуя» погранотряд, например, боевики исключительно стреляли по окнам и не сделали ни шагу со своих позиций, в то время как здание ФСБ, здание Антитеррористического центра и здание отдела исполнения наказаний БЫЛИ ЗАХВАЧЕНЫ. Может в этом и стоит искать смысл? Может боевики искали там что-то, например - какие-то важные документы, какую-то информацию?
Такое предположение подкрепляется временем атаки – 9 часов утра (или чуть более того). Другими словами время было выбрано так, чтобы захватить не только информацию, но и головы, обладающие ключами к этой информации – ведь как раз с 9-ти до 10-ти утра в таких учреждениях проводятся какие-то планерки, все сотрудники в этот момент на месте. Подчеркиваем, что нападение утром было фактически безрассудным – захватить здание ночью было бы на порядок проще. Но боевики пошли на это, то есть кому-то определенно нужно было захватить каких-то людей, а поскольку никакие большие чины в Нальчике не сидят, то единственные сотрудники силовых ведомств, имеющие для боевиков какую-то ценность – это сотрудники, носящие информацию или могущие указать, где эта информация хранится.
Относительно характера информации, за которой боевики пришли в Нальчик, существует не так много вариантов. Скажем, какая информация может находиться в аэропорту? Никакой – поэтому атака на аэропорт была отвлекающей. Никакой информации нельзя выудить и в здании ОВД (их было атаковано три), и в казармах погранотряда. В то же время в отделе управления исполнения наказаний наверняка есть база данных на ВСЕХ когда-либо задержанных боевиков, то есть людей, которых можно подозревать в перевербовке и работе на ФСБ. Информация на них есть в здании ФСБ – там эти люди называются словом АГЕНТУРА. База данных есть, очевидно, и в региональном Антитеррористическом центре – одном из захваченных боевиками зданий. То есть, скорее всего, чеченцы приходили в город именно за этой информацией: база данных на агентуру противника в своих рядах имеет РЕШАЮЩЕЕ ЗНАЧЕНИЕ для обеспечения успеха своих действий.
Почему в таком случае за списками агентов ФСБ пришли в Нальчик, а не в Грозный или, скажем, в Моздок? Потому что в Грозном и Моздоке такие документы хранить небезопасно: как минимум там по зданиям ФСБ наверняка шныряют и агенты чеченцев, а как максимум – на здание ФСБ в Грозном и напасть могут (никто ведь, наверное, не ожидал, что боевики придут среди бела дня даже в Нальчик!). Возможно, что Нальчик обладает еще и каким-то выгодным положением на местности для организации там Антитеррористического центра (именно в Нальчике, кстати, базировался штаб одного известного формирования «Абвера», работавшего с народами Северного Кавказа).
2. Зачем чеченцам понадобились списки агентуры?
Операция в Нальчике была крайне рискованная - можно было запросто положить весь личный состав бандформирований. Но её провели. Раньше в ФСБ за документами боевики не приходили. Но сейчас пришли. Зачем?
Наши политтехнологи очень часто любят рассказывать, что чеченцев спонсируют некие заграничные страны. Политтехнологам оно конечно виднее, однако, спонсорская помощь – это не только бабки, но и продуманные советы. Посоветовать же чеченцам есть кому: как никак, на Востоке тоже есть политтехнологи, и их опыту политтехнологии не одна тысяча лет, в отличие от россиянских «молдаванских» новоделов. Наверное, эти зарубежные советчики могли объяснить и неграмотным пастухам, что прежде чем планировать некое глобальное расширение боевых действий – в первую очередь следует вычислить агентуру противника в своих рядах. Сразу возникает стратегическое преимущество; можно начать так называемую «игру», подбрасывая заведомо ложные данные через эту известную агентуру, а при необходимости её можно ликвидировать. По меньшей мере 70 процентов, а то и все 90, успеха той или иной военной операции зависит от предшествующей работы разведки и контрразведки: только дурак нападает вслепую.
Если чеченцам удалось захватить интересующие их документы, перспективы у боевиков открываются серьёзные. Во-первых, внедрение агентуры – это титаническая работа, требующая массу времени, денег, а иногда даже и жертв (когда приходится помогать своим агентам организовывать теракты – дабы те завоевали доверие руководства бандформирований). И теперь вся эта работа пошла коту под хвост. Во-вторых, если списки агентуры у чеченцев есть (а теперь из этого можно исходить) – у Басаева и полевых командиров развязаны руки: они могут начинать полномасштабную войну на Кавказе, планировать какие-то новые теракты, превосходящие по жертвам все прошлые, не опасаясь провала; еще они могут и затеять с какими-то государственными деятелями торговлю – ФСБ ведь не только за боевиками следит, а теперь все эти данные возможно уплыли. Если это так, потеря баз данных спецслужб – это катастрофа.
3. Сопутствующие задачи боевиков в Нальчике.
Когда показывали репортажи из Нальчика, по экрану прыгали группы каких-то смуглых людей, выясняющих между собой отношения: как прокомментировал диктор – это кабардинская молодежь спорит с чеченской молодежью на предмет кто виноват в нападении на город. Честно говоря, мы сколько не пялились в телевизор – но так и не смогли понять которая из двух толп принадлежит чеченцам, а какая кабардинцам. А еще в Нальчике есть балкарцы – еще один кавказский народ. Заметим: мы разбираемся в кавказских этносах гораздо лучше любого официального пропагандиста. А что взять с парней из Рязани, которых ввели в Нальчик ловить боевиков: мы сильно сомневаемся, что солдаты с двухсот метров отличали местных кавказцев от кавказцев с гор, то есть боевиков от мирных (тем более не мирных) горожан. Полагаем, что не отличили бы они их и с расстояния двести сантиметров. В то же время понятие «зачистка» не предполагает подпускать к себе предполагаемого врага столь близко: увидел – пристрелил, работа такая у солдата. А кого он там пристрелил – это уже дело тех, кто отправил солдата в город.
Теперь представим нашу армию, выехавшую в Нальчик: броня, пехота, вертолеты и все такое. Могли кого-то грохнуть случайно? Полагаем, что в ситуации, когда все окружающие на одно лицо, причем это лицо ненавистно уже за то, что торгует всякой дрянью в Москве, ездит по твоему городу на дорогих тачках, трогает за зад твоих сестер… в общем, мочили наши всех направо и налево, за что мы их осудить не можем. Но полагаем, что местным такое поведение русских вряд ли очень понравилось. И это косвенный, но предполагаемый боевиками дополнительный результат рейда на Нальчик.
В этой ситуации уместно вспомнить и местную милицию, до нападения на город промышлявшую вымогательством, но волею судьбы переквалифицировавшуюся в «снайперов», «пулеметчиков», «гранатометчиков» и такое прочее. Полагаем, такой фольксбатальон перебил много народу. Однако в отличие от ребят из Рязани ментам в Нальчике жить – а там родственники, кровная месть и все такое. Поэтому трупы менты спишут на русских, например – подбрасывая трупы в районы ответственности мотострелков из Прохладного:
«Тем временем на улицах города появляются свежие трупы. Около полудня на улице Захарова корреспондент “МК” видел застреленного мужчину в гражданской одежде, который лежал на газоне ничком. Утверждают, что еще час назад этого трупа здесь не было «Московский комсомолец»
Таким образом, итогом всей этой «зачистки» уже станет серьезное напряжение в регионе, где и так уже люди целый год рассказывают о «штурме» Беслана. Но есть еще один момент, для иллюстрации которого уместно вспомнить рейд боевиков в Ингушетию. Как мы помним, там одно время, до нападения на Назрань, очень часто местные менты находили какие-то «схроны», арестовывали каких-то «боевиков», однако после захвата сети опорных пунктов МВД и расправы над так называемыми «мунафиками» - контртеррористическая деятельность в Ингушетии вначале резко пошла на убыль, а потом вообще заглохла. За год, оттуда почти никаких новостей с антитеррористического фронта. То же самое будет и в Кабардино-Балкарии: уже сейчас местная милиция стала давать интервью исключительно в масках – похоже, ребята всерьез опасаются нового центра власти в горах.
4. Тактика боевиков (реконструкция событий)
Теперь попробуем представить, как могло всё происходить на самом деле. Утром, 13 октября, отряд боевиков вошел в город. Чеченцы разделились на несколько групп. Три из них были ударными (для атаки зданий 6-го управления ФСБ, контртеррористического центра и Управления исполнения наказаний) и насчитывали не менее 30-ти человек каждая. Остальные группы (5-6) выполняли отвлекающий маневр, стреляя в здания ОВД, погранотряда, имитируя захват аэропорта и так далее – людей там было немного. Возможно так же, что массовку обеспечивали и какие-то ребята из местной прочеченской молодежи.
Захват здания с ничего не подозревающей малочисленной охраной, поиск документов – операция, занимающая около 60-ти минут. То есть, если нападение на выбранные объекты началось в 9 часов утра, то не позднее половины одиннадцатого боевики вышли с захваченными документами под мышкой, сели в легковые машины и уже к половине 12-го были уже километрах в пятидесяти от города – при очень неторопливой езде:
«Около 12 часов дня четверга в районе ОВД-2 появился военный вертолет “МИ-24”. Он сделал несколько выстрелов по парку неуправляемыми ракетами и улетел. Но боевиков в парке не было». «Московский комсомолец»
В Нальчике осталось несколько групп прикрывавших отход, в задачу которых было поставлено привлечение к себе максимального внимания, а не хождение по сувенирным лавкам, как нам тут пытались объяснить. В магазины ринулись толпы мародеров, которым на голову свалилась большая американская мечта, доселе сбывшаяся только у негров в Новом Орлеане: с ними, а так же со смертниками, забаррикадировавшимися в зданиях ОВД и прикрывающих отход основной группы – войска потом и воевали. Это очевидно из элементарных расчетов. Ближайшая к Нальчику мотострелковая часть базируется в Прохладном – по карте это где-то с полсотни километров от города. То есть если приказ на вход в город пришел в часть часов в 10 утра – БТРы могли быть в Нальчике не раньше часа дня: пока почесались, пока завелись, пока выехали из боксов – это час. Потом дорога - это еще два часа. Плюс «производственные накладки» – еще 60 минут.
(ПЕРВАЯ публикация этого аналитического материала «всего» на пару часов ОПЕРЕДИЛА появление на чеченских сайтах письма Басаева, где он описывает операцию в Нальчике: как оказалось, все было почти так, как мы и ПРЕДПОЛАГАЛИ – различия касались деталей, о которых мы просто не могли знать. В то же время, Басаев так и не объяснил - ЗАЧЕМ боевики приходили в город? Но этого, наверное, уже и не надо: полагаем, что если подтвердились наши предположения касательно тактики боевиков, стоит верить и другим догадкам аналитиков АРИ). Ред.
Весь в белом /© Vale/