Боливия национализировала свою газовую промышленность

"С грабежом наших природных запасов иностранными компаниями покончено", - заявил глава государства, зачитав текст указа. До настоящего времени полезные ископаемые принадлежали иностранным компаниям, которые занимались их добычей. Указом президента нефть и газ становятся собственностью государства. В течение 180 дней контракты с иностранными нефтяными компаниями будут пересмотрены.

Боливия располагает вторыми по величине запасами газа в Южной Америке.

Молодцы!
П.С. Вопрос такой из зала - а куда они газ продают? Наверное в США в основном?

Молодцы!
П.С. Вопрос такой из зала - а куда они газ продают? Наверное в США в основном?

 

В основном у себя и еще вокруг себя

Молодцы!
П.С. Вопрос такой из зала - а куда они газ продают? Наверное в США в основном?

 

а вот и реакция:

Национализация транснациональных нефтяных и газовых компаний в Боливии вызвала рост цен на нефть на мировом рынке. Как сообщают боливийские СМИ, цена нефти марки Brent на Лондонской бирже поднялась до отметки $74,04, что на $2 выше предыдущего показателя торгов.
На Нью-Йоркской бирже NYMEX стоимость барреля техасской Light Sweet также выросла на 2,5% и составила $73,70.
В понедельник президент Боливии Эво Моралес подписал указ о национализации иностранных нефтегазовых компаний.
Согласно этому решению, все транснациональные нефтяные и газовые компании обязаны немедленно передать под контроль государства свою продукцию. Процесс национализации включает в себя переход под контроль государства контрольного пакета акций иностранных компаний.
Под указ президента Боливии попали такие иностранные компании, как бразильская Petrobras, испанская Repsol YPF , британские British Gas y British Petroleum, а также французская Total.

Кстати 2 мая 1918 года молодой РСФСР приватизипровал сахарную промышленность.

компаний.
Согласно этому решению, все транснациональные нефтяные и газовые компании обязаны немедленно передать под контроль государства свою продукцию. Процесс национализации включает в себя переход под контроль государства контрольного пакета акций иностранных компаний.
Под указ президента Боливии попали такие иностранные компании, как бразильская Petrobras, испанская Repsol YPF , британские British Gas y British Petroleum, а также французская Total.

 

Боливия хочет создать свой Газпром.

Под указ президента Боливии попали такие иностранные компании, как бразильская Petrobras, испанская Repsol YPF , британские British Gas y British Petroleum, а также французская Total.

 

Интересно - ни одной американской. Тут нам недавно рассказывали о крути хренцузов, одной левой захватывающих папуасов - что ж, ждем.

Интересно - ни одной американской. Тут нам недавно рассказывали о крути хренцузов, одной левой захватывающих папуасов - что ж, ждем.

 

Все просто - смотри кому выгодно.
Газо-нефтедобывающие компании США (добывающие в Боливии), с помощью "национализации" избавились от конкурентов(Бразильцы, Испанцы, Французы, Англичане) и забрали себе все месторождения ...
пысы: со временем обьявят, что "газпром Боливии" на 99% принадлежит правительству США ...

.

тут еще немного офтопа - есть в челнах такая контора - мобилгаз и занимаются они производством оборудования для перевода дизельных двигателей на газодизельный цикл. прикол в том что у них в последние месяцы пошли новые контракты в боливии и венесуэлле, и при этом заказы поболее чем в россии, я узнал еще подумал что это жу жу не спроста, а оно эвона как оказывается

Смотрика как пример России заразителен оказался.
"Газовый скандал" с Украиной играет на руку России в стратегическом плане, ибо показал новое оружие 21 века
Чем больше таких "энергетических монстров" принадлежащих государствам а не фирмам, тем больше головной боли у мирового гегемона, и тем меньше его ценность для его сателитов

Кстати 2 мая 1918 года молодой РСФСР приватизипровал сахарную промышленность.

 

ГЫЫ ты ничего не перепутал? или оговорка по Фрейду?

Газо-нефтедобывающие компании США (добывающие в Боливии), с помощью "национализации" избавились от конкурентов(Бразильцы, Испанцы, Французы, Англичане) и забрали себе все месторождения ...

 

да ну, ни от кого там не избавились. просто вместо вменяемого налогового регулирования и отсоса бабла в нефтяной фонд как у всех через налоги моралес сделал чисто популистский шаг с привлечением маски-шоу. думаю, все через пару месяцев устаканится
ПС на рынок ни разу не влияет, ну может совсем чуть-чуть, это ж не сауды

да ну, ни от кого там не избавились. просто вместо вменяемого налогового регулирования и отсоса бабла в нефтяной фонд как у всех через налоги моралес сделал чисто популистский шаг с привлечением маски-шоу. думаю, все через пару месяцев устаканится
ПС на рынок ни разу не влияет, ну может совсем чуть-чуть, это ж не сауды

 

Эти государства слишком слабые чтобы что-то такое провернуть. Проще национализировать, хотя и это не панацея. Придет другой президент и все вернется на круги своя. Единственное что может помешать возвращению это то что в Латинской Америке реально начался процесс становления государственности и отказа от опеки со стороны США.

Ну вот они успешно разругались в пух и прах с бразильцами Если боливийцы хотят жить спокойно, то лучше им с бразильцами договорится.

ГЫЫ ты ничего не перепутал? или оговорка по Фрейду?

 

Приватизация государством=национализация ;D

Приватизация государством=национализация ;D

 

нет, это = демагогия

Приватизация государством=национализация ;D

 

Нет-нет, дорогой мой, это Вы что-то пег'епутали.
Национализация - это когда отбирают в интересах всей нации. А когда ставят корпоративный бизнес под контроль гос. чиновников... Кстати, бизнес не отбирают, а именно ставят под контроль, в том числе и с засылкой десантуры на нефтяные поля. Типа, чтобы знали, суки, кто теперь газовую индустрию крышует, и много о себе не думали...
Так вот это как раз приватизация.
С одной стороны, от пламенных латиноамериканских революционеров, недобитых последышей Че Гевары, другого ждать и не приходится.
Кстати, знаете, кем этот президент Моралес был до того, как в политику подался? С двух раз... Ну!? ... Неправильно! Он был боевым вождем профсоюза выращивателей... опять неправильно! Нет, не коноплеводов. А, наоборот, производителей коки. Сельскохозяйственных тружеников, таксзать...

А с другой стороны, это мне еще одну страну напоминает, где тоже рост государственнических идей почему-то сопровождается неимоверным обогащением чиновников.

Типа, "Государство - это МЫ!"

Президент Венесуэлы о национализации:

"Приведу только один пример. Раньше счета нашей ведущей нефтяной компании были секретными, и никто не мог точно знать, сколько именно денег она получает и куда они идут. Но мы взяли в свои руки эту компанию, распрощавшись с 17 тысячами технократов, которые оказались саботажниками. И вот благодаря этим усилиям, благодаря тому, что мы контролируем теперь государственную нефтяную промышленность, ее доходы и расходы, нам удалось только за 2004 год направить на социальные нужды страны дополнительно 4 миллиарда долларов. Соединив это с демократией, которую мы называем демократией участия народа, мы добились почти чудодейственных результатов, которых невозможно было бы достичь в рамках неолиберального проекта. Это стало возможным только благодаря освобождению от диктатуры неолиберальной модели."

"Откуда мы взяли на это деньги? Все дело в том, что деньги в стране были, только они либо "уходили" из нее, либо оседали на счетах некоторых частных лиц, но до народа не доходили. Мы просто "забрали" эти деньги благодаря тому, что смогли спасти и взять под контроль государственные предприятия. Какую политику проводит неолиберализм в отношении государственных предприятий? Ослаблять их, создавать условия, невыносимые для их существования, организовывать акты саботажа и в конечном итоге доводить предприятия до банкротства. А затем, под предлогом "врожденной неэффективности", приватизируется вся государственная собственность. В результате из страны изымаются колоссальные средства, что ведет к ослаблению ее финансового баланса, росту безработицы и т. п. Придя к власти, мы прекратили процесс приватизации и сегодня можем сказать, что все государственные предприятия у нас работают прекрасно. Мы создали мощную корпорацию, в которую входит ряд предприятий, занимающихся производством железа, стали, алюминия, бокситов, золота, древесины, электроэнергии - отраслей промышленности, которые прежде активно приватизировались под диктовку американских советников. Так вот, в прошлом году в Венесуэле была зафиксирована рекордная добыча железа, стали, алюминия, что стало возможным благодаря эффективному управлению государственными предприятиями..."

http://saint-juste.narod.ru/venezuela.htm

Раньше счета нашей ведущей нефтяной компании были секретными, и никто не мог точно знать, сколько именно денег она получает и куда они идут.

 

не, ну это не дело, правда... такие вещи должны быть известны, иначе это дикий запад прям какой-то.

Позиции Чавеса вероятно исключительно сильны по причине того что ему удалось поднять уровень жизни в своей стране, справедливо перераспределить доходы. Вот и на армию деньжата появились. Авторитет в Латинской Америке. Получится у Боливийского презика? Посмотрим.

Интересно - ни одной американской. Тут нам недавно рассказывали о крути хренцузов, одной левой захватывающих папуасов - что ж, ждем.

 

США - не папуасы. Их "хренцузы" не завалят ;D

http://uncensored.km.ru/index.asp?data=06.05.2006%2017:10:00&archive=on

А.Пушков

То, что происходит в Боливии, подтверждает общую тенденцию к усилению в мире антилиберальной войны

Президент Боливии Эво Моралес подписал декрет о национализации боливийской нефти и газа. Он заявил, что конфискации не будет и никто не собирается выгонять компании с рынка, однако зарабатывать столько, сколько раньше, они не смогут.

То, что происходит в Боливии, подтверждает общую тенденцию к усилению в мире антилиберальной войны. Причем, это касается не только Боливии, но и Венесуэлы, Эквадора, Перу, Аргентины, а также многих стран за пределами Латинской Америки. В частности, в России сворачивание радикального либерализма как направления политики и экономики произошло еще во второй половине 90-х годов. Первые такие тенденции были замечены при правительстве Черномырдина, потом при Примакове. Они усилились, а сейчас Россия фактически проводит очень умеренный либеральный курс по сравнению с тем, что предлагалось в свое время Гайдаром, Чубайсом и на чем теоретики радикального либерализма, или как его еще на Западе назвали «рыночного большевизма», очень долго настаивали. Переломной точкой, как мне кажется, стал период 97-98 годов, когда произошел обвал таких довольно крупных экономик мира, как Индонезии, Южной Кореи, Мексики и России. Это сказалось и на других странах. Было резкое ухудшение экономической ситуации, например, в Японии. Но экономический обвал произошел именно в тех четырех странах, которые я назвал. К ним нужно добавить еще и Аргентину, где обвал произошел немножко позже, в 98-99 гг.

События 97-98 годов очень сильно подорвали веру в теорию такого рыночного ультралиберализма

Тогда США пришлось буквально вытаскивать Мексику из экономической дыры, в которую она провалилась, предоставив ей финансовую помощь в размере $55 млрд. А Россия за радикальный либерализм наших реформаторов расплатилась дефолтом 1998 года. Надо сказать, что события 97-98 годов очень сильно подорвали веру в теорию такого рыночного ультралиберализма и в те институты, которые проводили либеральную экономическую доктрину. Например, международный валютный фонд, на который в то время молились наши ведущие реформаторы в лице Чубайса, Гайдара, Немцова и других. Международный валютный фонд, и сейчас это уже признано, тогда провалился не только в России, но и в Южной Корее, Бразилии, Мексике, Аргентине. Кстати, все, что тогда делалось в России, происходило по рекомендациям Международного валютного фонда.

Как правило, ведущие реформаторы являются еще и ведущими финансовыми махинаторами

Я помню, как в августе или в сентябре 1998 года Борис Немцов с гордостью привозил в Москву Доминго Кавальо — автора так называемого аргентинского «экономического чуда» — и показывал его нам, вот, мол, какие великие люди, как они правильно налаживают экономики. Доминго Кавальо тогда был министром финансов Аргентины. Месяцев через восемь после этого в Аргентине произошел финансовый обвал. Люди вышли на улицы, правительство пало. Мировые либеральные структуры, которые занимались интеллектуальным обеспечением аргентинского «экономического чуда», т.е. Международный валютный фонд, Всемирный банк и другие, провалились, а Кавальо был посажен в тюрьму за финансовые махинации. Это, по-моему, стало высшим проявлением краха ультралиберализма.

На примере Кавальо было показано, что успех таких агрессивно либеральных реформ кратковременен и что они действительно дают большой прирост, но за счет обнищания широких слоев населения и за счет создания колоссальных перекосов в социальной структуре общества, а в итоге это не выдерживает и взрывается. Ультралиберализм не выдерживает социального напора. Социальная ткань общества не готова согласиться с таким насилием над собой. Это первое. Второе — аргентинская история показала, что, как правило, ведущие реформаторы являются еще и ведущими финансовыми махинаторами. То есть они за счет таких ультралиберальных реформ наживаются, прежде всего, сами. Отсюда и довольно печальная судьба Доминго Кавальо.

Либерализм повсеместно в Латинской Америке отступает

Поэтому то, что сейчас происходит в Боливии, Венесуэле, Аргентине, в меньшей степени в Перу и России, это все последствия краха радикального либерализма 90-х годов. Не случайно Бразилию, например, сейчас возглавляет президент фактически социалистической ориентации — Луис Лула. Несколько лет тому назад на волне социалистической войны он выиграл выборы. За него голосовали избиратели, которые не принимают либерализма и этих гигантских перекосов в собственности, когда 1% населения владеет, допустим, 50% всего национального достояния, а остальные 50% приходятся на оставшиеся 99% населения, то есть эта тенденция назревала постепенно.

Ведь Уго Чавес тоже не сегодня пришел к власти в Венесуэле, а в конце 90-х годов и это тоже была реакция на непринятие населением Венесуэлы либерального правительства, которое проводило реформы в соответствии с предписаниями Международного валютного фонда. Так что либерализм с конца 90-х годов повсеместно в Латинской Америке отступает. И то, что произошло сейчас в Боливии, это, я бы сказал, высшая на сегодняшний день точка отката от ультралиберализма и перехода фактически к социалистической политике в распределении собственности, финансов и социальных благ. Здесь надо иметь в виду, почему такая радикальная мера была применена именно в Боливии.

Боливия не допустит приватизаций

Боливия самая бедная страна в Латинской Америке. Ниже уровня бедности или на уровне бедности живет 70% населения страны. Внешний долг при населении в 9 млн человек (меньше, чем в Москве) составляет около $6 млрд. Это большой долг, при том, что страна располагает огромными запасами природного газа, по-моему, по запасам природного газа она занимает второе место в Латинской Америке после Венесуэлы. В Боливии большие запасы нефти, олова, золота, серебра, т.е. страна очень богатая. Но, начиная с 1997 года, к власти в Боливии пришло правительство, склонное к сотрудничеству с многонациональными и транснациональными корпорациями. 25 транснациональных корпораций занимались в основном эксплуатацией этих природных ресурсов. При этом распределение добычи было крайне невыгодным, 18% шло Боливии, а 82% прибыли уходило этим транснациональным корпорациям. И вот сейчас эта ситуация взорвалась.

Президент Моралес принял решение о том, чтобы национализировать собственность прежде всего тех компаний, которые занимаются добычей газа и нефти. При этом он заявил, что это всего лишь первый этап, а следующим этапом будет национализация рудников и лесов. Дело в том, что оловянные рудники — это фактически третье по значению природное богатство Боливии, которое также эксплуатируется, прежде всего, западными компаниями. Кстати, национализация в Боливии происходит не впервые. Первый раз было в 1937 году, когда правительство страны приняло решение национализировать те месторождения нефти, которые эксплуатировались американской компанией «Стандарт ойл», а в 1969 году была предпринята вторая мера по национализации.

Но между 1937 и 1969 годом все возвращалось на круги своя, все вновь было приватизировано. Сегодня это уже третья попытка национализации, причем, как говорит Моралес, это будет третья и окончательная попытка. То есть больше, как он утверждает, Боливия не допустит приватизаций. Конечно здесь вопрос в том, насколько удастся удержать это в руках государства.

От действующего президента ждут политики, обращенной в большей степени к социальным нуждам населения

Хотя здесь самое важное — это ответ целого ряда латиноамериканских стран, потому что то же самое произошло в Венесуэле при президенте Чавесе, то же самое сейчас происходит в Перу, где один из кандидатов на второй тур президентских выборов, которые состоятся в конце мая, обещает населению национализировать газовые месторождения и рудники. Поэтому боливийский пример подтверждает тенденцию, о которой мы с вами уже говорили. Боливия идет вслед за Венесуэлой. Здесь очень важно, что и в случае с Венесуэлой, и в случае с Боливией речь идет о реакции руководителя страны на внутриполитическую ситуацию. Это не просто идеологическая ситуация, когда к власти пришел человек со взглядами националиста и принялся за национализацию.

На самом деле ни у Чавеса, ни у Моралеса не было особенного выбора. Когда Эво Моралес пришел к власти, его поддерживали 80% населения, но потом начались забастовки, от него начали требовать выполнения предвыборных обещаний. В частности, там были манифестации боливийских шоферов, работников здравоохранения, учителей, профсоюзов. Они все добивались повышения заработной платы. А в условиях, когда внешний долг государства составляет $6 млрд это невозможно.

Единственный источник повышения заработной платы для нескольких миллионов человек, которые работают в государственном секторе Боливии, — это национализация газовых и нефтяных месторождений. И Моралес это сделал под очень большим давлением снизу. И очень важно, что эта мера не нескольких радикалов, пришедших к власти, а мера, которая требует от нынешнего президента политики, обращенной в большей степени к социальным нуждам населения.

Точно также российское общество ждало, да и продолжает ожидать такой политики от Владимира Путина. Российский президент объявил национальные проекты — это тоже ответ на ожидания, которые в него вкладывали люди. И в этом смысле здесь можно увидеть, что после периода либеральных реформ наступает период большей обращенности власти к обществу, потому что общество может терпеть, но только какое-то время, потом оно уже начинает требовать, возмущаться.

А для того, чтобы не допустить выхода общества из-под контроля, ответственные правители обычно идут ему на встречу. Поэтому то, что происходит в Боливии, как мне представляется, это как раз и есть ответ на давление снизу, это ответ на то, что боливийское общество крайне разочаровано в результатах приватизации, которая произошла в 80-е годы в Боливии, и либеральной политике, которая проводилась всеми последними правителями до прихода к власти Моралеса.

Иностранные инвесторы в шоке

Что касается иностранных инвесторов, которые работали на этом рынке Боливии, конечно же, в шоке, но я думаю, что они останутся в стране. Причем, ни одна из иностранных компаний, которых затронули меры, принятые Моралесом, не является настолько зависимой от своего положения в Боливии, чтобы пережить какие-то слишком серьезные трудности. Другое дело, что норма прибыли у них резко сократится, т.е. то, что было суперприбыльно, теперь для них станет как бы менее прибыльным, и тут они должны думать и соотносить свои доходы и расходы. Хотя я думаю, что все равно для них выгоднее остаться в Боливии по двум причинам.

Во-первых, до сих пор, как я уже говорил, в Боливии уже было две волны национализации, но за каждой из них приходила волна приватизации, т.е. менялись правительства и те сферы, которые приватизировались, были приватизированы, а либеральные политики всегда шли навстречу иностранному капиталу. Вторая причина — в условиях национализации все равно у этих компаний останется большая доля и в принципе возможность в эксплуатации природных ресурсов, просто будут перераспределены доходы. Не исключено, что национализация не будет означать, что эти компании выгонят из страны, а просто пересмотрят условия, на которых с ними были заключены контракты.

Транснациональные компании сейчас могут начать финансировать те политические силы, которые свергнут существующий строй

Дело в том, что основная часть контрактов Латинской Америки, начиная с 2002 года, была заключена на базе цены за баррель нефти в $15, а сейчас цена на нефть, добываемой в Латинской Америке, перевалила $70 за баррель. С чего исчисляется прибыль — с $15 за баррель или же с $70? Ведь есть разница. Поэтому я думаю, что здесь национализация скажется, прежде всего, в сокращении прибылей транснациональных корпораций и в увеличении прибыли боливийского государства, а не в том, что они будут изгнаны из страны и не будут допущены к работе на этих месторождениях. Я думаю, что, скорее всего, они останутся на этих месторождениях.

Другое дело, что они сейчас могут начать финансировать те политические силы, которые свергнут существующий строй. Как это было в свое время в Чили, когда, например, были национализированы собственности американской компании «Анаконда», занимающейся медными рудниками в Чили. Естественно, эта компания и многие другие компании, которые работали в Чили, стали финансировать политические силы, свергнувшие Сальвадора Альенде в 1973 году.

Точно так же, когда в Венесуэле к власти пришел Уго Чавес и национализировал нефтяную промышленность, американцы стали финансировать тех, кто выступал и выступает против него. По утверждению Чавеса, против него даже организовали попытку государственного переворота. Вот этого можно ожидать и в Боливии. Т.е. своего рода месть, ответ транснациональных компаний.

Три самых левых режима Латинской Америки объединились против влияния США

Накануне национализации нефти лидеры Венесуэлы, Кубы и Боливии заключили трехстороннее торговое соглашение, призванное противодействовать влиянию США на страны Латинской Америки. Так называемая «Боливарская альтернатива для Америки» подразумевает отмену или существенное сокращение тарифов в торговле между тремя странами.

Это соглашение заключено тремя самыми левыми режимами Латинской Америки. Если Фидель Кастро официальный коммунист, то Чавес и Моралес — это люди, находящиеся где-то на грани между коммунизмом и социализмом. Но при этом, конечно, политические режимы в Венесуэле и Боливии сильно отличаются от Кубы. В первых двух оба лидера пришли к власти в результате свободных выборов. Фидель Кастро в принципе самоназначенный лидер.

Можно, конечно, говорить о том, что его поддерживает большая часть населения Кубы, но при этом трудно высчитать степень его поддержки, потому что выборы там проходят примерно так, как в Румынии, где нет альтернативы. В Боливии и в Венесуэле были альтернативы. Но население отдало свои голоса Чавесу и Моралесу. Важно понимать, что на Кубе никто не отнимает частную собственность, так как там ее практически нет.

Боливия и Венесуэла - это не социалистические государства

В то же время Венесуэла и Боливия остаются странами рыночной экономики и странами с очень большой частной собственностью. Если поехать в богатые кварталы Каракаса, например, в Венесуэле, то вы обнаружите, что там уровень жизни повыше, чем в Лондоне, Париже или Риме. Конечно, богатые слои населения не любят Чавеса, но он не организовывает никаких преследований людей по социальному признаку, по признаку наличия у них собственности. Боливия и Венесуэла — это не социалистические государства, это государства, где сейчас проводится политика с элементами социализма. А как они могут противодействовать влиянию США?

США всегда рассматривали Латинскую Америку как свой задний двор

Дело в том, что США всегда рассматривали Латинскую Америку как свой задний двор. И главная задача американской стратегии всегда состояла в полном политическом и экономическом контроле над Латинской Америкой. Почему, кстати, в штыки были восприняты Куба, потом Чили и потом Никарагуа? Потому что они вырывались из-под господства США. Американцы всегда считали, что вся Америка, включая Латинскую, будет их бастионом, с которого они уже будут осуществлять свой план установления контроля над другими регионами земного шара. И вдруг на заднем дворе, где по идее все должно быть спокойно, произошел бунт. Отсюда была сначала крайне болезненная реакция на Фиделя Кастро вплоть до желания оккупации Кубы и свержения режима, и если бы не Советский Союз — это бы произошло.

Потом, в 1973 году, Чили, где американцы добились свого: там был организован государственный переворот, был убит Сальвадор Альенде и к власти пришел Пиночет. Третий случай был в Никарагуа. Америка работала во всех этих трех направлениях. Так что прецеденты, когда возникали группы стран или отдельные страны, чтобы выйти из-под американского контроля, были. И, кстати, их всегда поддерживал Фидель Кастро.

Мы видим оформление некоего альянса стран, которые заинтересованы в независимости Латинской Америки от США

По-моему, сейчас начинается более серьезная волна. «Боливарская альтернатива»… Симон Боливар — это человек, которого все латиноамериканцы считают освободителем континента от испанцев в 18-19 вв., но сейчас Боливар — символ войны против неоколониализма, против, так сказать, американского имперского господства в Латинской Америке. И, конечно, эти три страны сейчас объединяются. Мы видим оформление некоего, возможно, формального или не очень формального альянса стран, которые заинтересованы в большей степени в независимости Латинской Америки от США.

А в чем это скажется? В торговых отношениях, в политике, в области природных ресурсов, возможно, во влиянии на национализацию крупной собственности, в том числе и американских транснациональных корпораций, в ведении новых правил игры во взаимоотношениях между государствами этого региона и американскими и европейскими корпорациями. Здесь возникает целый набор возможностей.

Заключив такое соглашение, эти страны создают ядро, к которому, в принципе, могут присоединиться любые государства, заинтересованные в пересмотре традиционных отношений с США. Америка всегда пользовалась принципом наибольшего благоприятствования в этом районе. При этом отдача от альянса с США всегда чувствовалось в основном на верхушке венесуэльского, боливийского, аргентинского, бразильского обществ. Она выигрывала от сотрудничества с США, но не широкие слои населения.

В Латинской Америке очень сильны антиамериканские тенденции. Мы наблюдаем не только ослабление политических и идеологических позиций Америки, но и экономических

Почему в Латинской Америке настолько сильны антиамериканские тенденции? Потому что население всегда проигрывало от статуса наибольшего благоприятствования, которое имели, скажем, американские компании. Так что здесь есть некая перспектива для этого союза, потому что, во-первых, к нему могут неформально или формально на каких-то направлениях присоединиться другие страны, во-вторых, как я уже говорил, неолиберальные рецепты, которые были приняты в Латинской Америке в 90-ые годы практически всеми странами под влиянием Мирового валютного фонда, сейчас отвергаются большинством латиноамериканских стран.

Это то, что в 90-ые годы называлось «вашингтонский консенсус», т.е. согласие относительно того, как строить экономику, финансы и т.д. Этот «вашингтонский консенсус» сейчас фактически взорван требованиями, идущими снизу со стороны бедных латиноамериканских обществ. Т.е. у американского господства в Латинской Америке сейчас подорвана его идеологическая основа и рыночный либерализм, или так называемый «вашингтонский консенсус». Сейчас мы наблюдаем не только ослабление политических и идеологических позиций Америки, но и экономических.

Власть либеральных правительств привела к увеличению социального неравенства

«Вашингтонский консенсус» и власть либеральных правительств, опирающихся на большое присутствие транснациональных корпораций этих стран, привели к увеличению безработицы, к увеличению социального неравенства. Кроме того, почти во всех странах произошло ухудшение здравоохранения, ухудшение системы пенсионного обеспечения и практически во всех странах «вашингтонский консенсус» сопровождался взрывом коррупции. Ориентация на Америку, на американскую экономическую доктрину либерализма не дала результатов, потому что основные слои населения этих стран фактически отвергли эти идеологические основы американского господства в Латинской Америке или, во всяком случае, попытались поставить их под сомнение. Поэтому я повторяю, что у этого тройственного союза могут быть перспективы.

На Россию сейчас смотрят как на потенциально активного игрока на латиноамериканском рынке

Хотя здесь, конечно, надо учесть, что транснациональные корпорации остаются очень мощной перспективой, а верхушка венесуэльского и боливийского общества наверняка ненавидит и Чавеса и Моралеса и будут предприняты все усилия, чтобы свалить их тем или иным образом. В свое время против Альенде направили тех, кого он должен был защищать, т.е. социальные низы и средние классы, которые начали страдать от ситуации. Там была предпринята целая стратегия по удушению правительства Альенде, и это сказалось на социальном положении народа. Люди говорили: нет, уж лучше как раньше было, чем как сейчас. Но тогда Чили была фактически сама по себе, а сейчас идет общая тенденция по увеличению социального начала в политике правительства Латинской Америки и по отходу от однозначной ориентации на США.

Здесь очень важно отметить, что, если раньше латиноамериканская страна, которая ставила под сомнение контакты с США, оказывалась в изоляции, то сейчас появляются альтернативы. Например, есть китайцы, с которыми можно заключить определенное соглашение. Они сейчас очень интересуются газом и нефтью по всему миру, от Африки до Азии, и не исключено, что китайцы придут в Латинскую Америку, т.е. появилась альтернатива. Есть мощные экономики и мощные страны в экономическом отношении, с которыми можно заключить более выгодное соглашение, чем с американскими или европейскими компаниями.

Наряду с китайцами появились индусы. Индия сейчас очень активно скупает крупную собственность по всему миру. Появились и русские. На Россию сейчас тоже смотрят как на потенциально активного игрока на латиноамериканском рынке. Причем, даже в политическом смысле. Если, скажем, в 90-е годы при Ельцине нечего было и говорить о поддержке каких-то латиноамериканских стран, то сейчас, допустим, у России с Венесуэлой очень хорошие политические отношения, т.е. появляются страны, которые могут стать альтернативой американскому влиянию и американскому господству, как в политике, так и в экономике. Это абсолютно новый момент, доказывающий тезис многополярности современного мира. Раньше латиноамериканцы были замкнуты по необходимости на США и на Евросоюз.

Почему-то почти все помнят Альенде, и почти никто не помнит Норьегу.....