Ублюдки на войне.

Интервью с американскими ветеранами впервые обнажают факт систематической жестокости в Ираке

Идея, что действия американских военных не подлежат критике, – это аксиома американской политической жизни. Демократы и республиканцы на каждом шагу восхваляют "наших ребят из вооруженных сил". Получается, что за вычетом отдельных "паршивых овец" из "Абу-Грейб" американские военнослужащие в Ираке геройски выполняют свою работу в тяжелых условиях.

Но скоро эти расхожие представления сильно пошатнутся: журнал Nation публикует цикл пространных интервью с ветеранами иракской войны из разных частей США. В беседах ветераны описывают случаи жестокостей, когда американские военнослужащие безнаказанно издевались над иракцами, в том числе женщинами и детьми, или убивали их.

Широкоизвестные зверства типа бойни в Хадите в 2005 году оставлены за рамками публикации. Ее авторы вскрывают систематическую закономерность, стоящую за нарушением прав человека в Ираке. "Это не отдельные зверства, – отметил Гаретт Реппенхаген, снайпер 263-го батальона бронетанковых войск. – Все дело в том факте, что война в целом одно сплошное зверство".

Многие военнослужащие вернулись домой с ранеными телами и душами после того, как вели боевые действия в обстановке, где повстанцев поддерживает гражданское население. Многие из тех, кто дал интервью, пришли к выводу, что присутствие американских войск в Ираке нежелательно, – присоединившись к многочисленным представителям американской общественности, считающим эту войну бессмысленной тратой сил.

Эта позиция находит отклик и в Вашингтоне, где все больше демократов и республиканцев открыто призывает к досрочному выводу войск из Ирака. Кроме того, иракское фиаско снизило рейтинг президента Джорджа Буша до рекордно низкой отметки.

Журналисты и правозащитники опубликовали множество докладов, где заостряется внимание на убийствах иракских мирных жителей американскими военнослужащими. В журналистском расследовании Nation нам впервые представлены конкретные свидетели из числа военных, подкрепляющие эти сведения своими показаниями. Некоторые из них сами участвовали в зверствах.

В повествовании складывается образ армии, которая часто совершает акты хладнокровного насилия. Тут действует комбинация двух факторов – бездумного безрассудства и преступных действий, порожденных паникой. Некоторые из проинтервьюированных сообщают, что военные пытаются выдавать невиновных случайных прохожих за боевиков, часто после того, как американские военнослужащие в панике открывают огонь по группам безоружных иракцев. По словам ветеранов, причастные к этим действиям военные берут в плен всех уцелевших и обвиняют их в принадлежности к повстанцам, а около трупов кладут автоматы Калашникова, чтобы создать впечатление, будто эти люди погибли в бою.

"В таких случаях всегда используются калашниковы – их там полно валяется", – отметил 26-летний Джо Хэтчер, разведчик 4-го Кавалерийского полка. Он рассказал, что военные также подбрасывают на место своего преступления пистолеты 9-миллиметрового калибра и лопаты, изобразив дело так, будто мирные жители были застрелены, когда копали на обочине яму для закладки фугаса.

"Каждый уважающий себя полицейский имеет при себе то, что можно подбросить подозреваемому", – сказал Хэтчер, рассказывая, как рядом с невинными жертвами клали оружие при инцидентах, имевших место с февраля 2004 по март 2005 года, когда его часть находилась где-то между Тикритом и Самаррой. Всех уцелевших отправляли в тюрьмы для допросов.

Люди гибли и из-за безответственного поведения военнослужащих-водителей. Сержант Келли Догерти, служащая в Национальной гвардии штата Колорадо, описала случай, когда колонна боевой техники сбила 10-летнего мальчика и трех ослов, которых он гнал. Все погибли. "Судя по следам колес, они даже почти не сбавили скорость, – говорит Догерти. – Впрочем... приказ гласит, что останавливаться нельзя ни при каких обстоятельствах".

Худшие злоупотребления, по-видимому, происходят при обысках в частных домах, когда военные ищут боевиков. Были проведены уже тысячи таких обысков, обычно глубокой ночью. Ветераны подчеркивают, что по большей части эти обыски бесполезны и единственный их результат – это запугивание мирных граждан, а также поощрение сочувствия к повстанцам.

Типичный обыск описал сержант Джон Брунс, 29 лет, из 3-й бригады 1-го бронетанкового дивизиона. "Их надо застать врасплох, – пояснил он. – Ворваться, когда они спят. (...) Хватаешь хозяина дома. Вытаскиваешь его за шкирку из постели на глазах у его жены. Ставишь его лицом к стене. (...) Потом заходишь в какую-нибудь комнату и все там перерываешь. Спрашиваешь: "Оружие есть? Антиамериканская пропаганда есть?"

"Обычно они говорят: "Нет", потому что обычно так и есть, – продолжал Брунс. – Тогда снимаешь с дивана подушки и швыряешь на пол. Открываешь шкаф, выкидываешь на пол всю одежду. В общем, устраиваешь в доме полный тарарам – точно ураган прошел". А в итоге, если солдаты ничего не находят, они уходят, сказав на прощанье: "Извините, что побеспокоили, желаем приятно провести вечер".

Сержант Догерти описала, как командир ее взвода в 2003 году выстрелил в спину иракскому мирному жителю. "Мой командир взвода мыслил так: "Мы должны перебить их всех тут, чтобы мне не пришлось убивать их у нас в Колорадо", – замечает она. – Казалось, он видит потенциального террориста в каждом иракце.

"Это повторялось снова и снова. Мы всегда ошибались домом".

"Люди над этим подтрунивали даже перед очередным обыском. Типа: "О черт, мы опять сейчас не в тот дом ввалимся". Потому что всегда так и было" (сержант Хесус Боканегра, 25 лет, из Уэслако, штат Техас. 4-й пехотная дивизия. Отслужил год в Тикрите, куда прибыл в марте 2003 года).

"Мне пришлось пойти к той женщине и сказать ей, что ее муж умер. Мы дали ей денег, ящиков десять с водой, а детям уж не помню что – футбольные мячи и игрушки, наверное. Мы просто не знали, чем еще помочь, как быть" (лейтенант Джонатан Моргенстейн, 35 лет, из Арлингтона, штат Вирджиния. Сотрудник отдела по связям с гражданским населением корпуса морской пехоты. Служил в Рамади с августа 2004 по март 2005 года).

"Мы шли к одному дому... идем, а у них собака. И собака яростно лает – выполняет свои обязанности. И мой взводный просто взял и выстрелил в нее, просто так. И вот смотрю я на эту собаку – а я очень люблю животных... у нее были такие глаза... она бегала туда-сюда, во все стороны брызгала кровью. "Черт, – думаю, – да что это вообще такое делается?" А семья сидит тут же: отец, мать, трое маленьких детей, все в ужасе. У меня прямо язык отнялся" (Филип Кристал, 23 года, из Рино. 2-й батальон 116-й кавалерийской бригады. Отслужил 11 месяцев в Киркуке и Хавидже, начиная с ноября 2004 года).

"Я вам скажу, когда я по-настоящему взглянул на все другими глазами... там была маленькая, пухленькая такая двухлетняя девочка с такими пухленькими ножками, вся такая миленькая, а в ноге у нее засела пуля. Взорвалась самодельная бомба, и солдаты, которым только дай пострелять, начали палить во все стороны, и эту девочку ранило. И она на меня так смотрела... будто спрашивала меня, почему. "Почему мне в ногу попала пуля?" И я сказал себе: "Все. Вот оно. Ерундой мы тут занимаемся" (Майкл Хармон, 24 года, из Бруклина. 67-й бронетанковый полк, 4-я пехотная дивизия. Отслужил 15 месяцев в Эль-Рашидии, начиная с апреля 2003 года).

"Открываю сумку, пытаюсь достать бинты, а ребята с вышки на меня орут: "Убери оттуда этого гребаного хаджи" (...). Наш врач подъехал на санитарной машине, поглядел с метров 30-40, покачал головой и сказал: "А знаешь, он нормально выглядит, он выздоровеет" – и уходит... типа: "Валяй сюда и отвези меня назад в госпиталь". И вот я стою, а врач и часовые на меня все время орут, чтобы я куда-нибудь сплавил этого мужика" (Патрик Реста, 29 лет, из Филадельфии. 252-й бронетанковый батальон, 1-я пехотная дивизия. Провел 9 месяцев в Джалуле, начиная с марта 2004 года).

"По этому пацану начали стрелять все, из самого крупнокалиберного оружия, которое мы смогли найти".

"Какой-то парень, 14-летний пацан с "калашниковым", решил обстрелять колонну. Таких мерзостей ни я, ни вы никогда не видели. Все выскочили и открыли по этому пацану огонь. Из самого крупнокалиберного оружия. Мы его в клочья разорвали" (сержант Патрик Кэмпбелл, 29 лет, из Камарилло, штат Калифорния. 256-я пехотная бригада. Прослужил в Абу-Гарте 11 месяцев, начиная с ноября 2004 года).

"Выгораживай себя – вот такое было первое правило. Стоило кому-то на меня не так взглянуть, я мог бы утверждать, что моей жизни угрожала опасность" (лейтенант Брэди Ван Энджелен, 26 лет, из города Вашингтон. 1-й бронетанковый дивизион. 8 месяцев прослужил в Багдаде, начиная с сентября 2003 года).

"По-моему, когда я там находился, общий подход был такой: "Одним мертвым иракцем больше, одним меньше... Нам-то что? И только когда мы вернулись домой и встретились с другими ветеранами... по-моему, только тогда совесть по-настоящему просыпается" (Джефф Энглхарт, 26 лет, из Гранд-Джанкшен, штат Колорадо. 3-я бригада, 1-я пехотная дивизия. Отслужил год в Баакубе, начиная с февраля 2004 года).

"Фотография была впечатляющая, очень четкая. (...) Они открыли мешки с трупами пленных, которых убили выстрелами в голову, а у одного солдата была ложка. И вот он тянет руку с ложкой, чтобы зачерпнуть кусок мозга, смотрит в объектив и улыбается" (Эйден Делгадо, 25 лет, из Сарасоты, штат Флорида. 320-е подразделение военной полиции. Провел год на базе ВВС Талиль, начиная с апреля 2003 года).

"Машина приближалась к КПП, который, на мой взгляд, был очень плохо обозначен отличительными знаками... наверно, люди в машине даже не замечали солдат... Парни занервничали и решили, что это, наверно, атака. И расстреляли машину. И трупы в буквальном смысле сидели в машине еще три дня, а мы ездили мимо" (сержант Дастин Флатт, 33 года, из Денвера. 18-я пехотная бригада, 1-я пехотная дивизия. Прослужил в Ираке год с февраля 2004-го).

"Мы чувствовали огромное бессилие из-за того, что не можем достать тех, кто нас атакует. Поэтому применялась тактика, которую, казалось, специально разработали просто для наказания местного населения" (сержант Камило Мехия, 31 год, из Майами. Боец Национальной гвардии, 1-124-й пехотный батальон, 53-я пехотная бригада. Служил в Ираке 6 месяцев, начиная с апреля 2003 года).

"Помню, у меня в голове промелькнула мысль: "Я только что внушил кому-то страх, действуя под американским флагом" (сержант Тимоти Джон Уэстфол, 31 год, из Денвера. 18-я пехотная бригада, 1-я пехотная дивизия. Прослужил год в Тикрите, начиная с февраля 2004 года).

"Очень многие из наших были вполне уверены: если эти люди не говорят по-английски, а кожа у них более смуглая, то по сравнению с нами они недочеловеки и мы можем поступать с ними, как хотим" (Джош Миддлтон, 23 года, из Нью-Йорка. 2-й батальон 82-й воздушно-десантной дивизии. Служил 4 месяца в Багдаде и Мосуле, начиная с декабря 2004 года).

"У меня было такое ощущение, что моя способность сопереживать людям резко съежилась. В итоге меня заботило только одно – я сам и ребята, с которыми я был, а все остальное пусть к чертям катится" (сержант Бен Флендерс, 28 лет, из Конкорда, штат Нью-Гемпшир, служит в Национальной гвардии. 172-й полк Горной пехоты. Служил в Баладе 11 месяцев, начиная с марта 2004 года).

Статья Криса Хеджеса и Лайлы аль-Ариан "Другая война: иракские ветераны свидетельствуют" (The Other War: Iraq Vets Bear Witness, by Chris Hedges and Laila al-Arian) будет опубликована в номере The Nation от 30 июля

___
Интересно почитать комментарии тех, кто заявлял, что пытки в тюрьме - фигня, частный случай, и главное - как работает система и как система разбирается с частными случаями. Так вот "выясняется" (хотя было очевтдно -

Впрочем, есть чувство, что все свелось бы всего к двум пунктам:
1. "Я не пукну, я не пукну... пффф.. Это не я. Это не я..." (С) (вариация - с упоминанием муров, новодворских и пр-роклятых демокр-ратов)
2. "А у вас там чеченцев линчуют!"

А предсказуемое, конечно, - неинтересно.

на войне как на войне..а что кто-то сомневался? это же армия на вражеской территории а не миротворцы

Да так же эта система работает. Не хуже и не лучше. Кто особо засветился - идет под суд и из него образцово показательно делают козла отпущения, как у нас из Буданова и Ульмана или у американцев из лейтенанта Келли или недавнихъ тюремщиков, а остальные ветераны смотря на это чешут репы: "Мы же все то же самое делали, это чего же, нас всех что-ли надо судить?"

Власть по большому счету везде одинаково лицемерна.

"Какой-то парень, 14-летний пацан с "калашниковым", решил обстрелять колонну. Таких мерзостей ни я, ни вы никогда не видели. Все выскочили и открыли по этому пацану огонь. Из самого крупнокалиберного оружия. Мы его в клочья разорвали"

Вот я лично ни фига не понял - в чем тут "мерзость"?

Враг напал, его убили - где "мерзость"-то?

Или в оригинале все-таки имелось в виду что мерзость в том, что этот отморозок напал?

Ну так любой из разорвавших его в клочья должен гордиться, что возможно попал в того "пацана".

Хотя лучше было бы ему просто руки и ноги прострелить и бросить подыхать несколько часов.

http://en.wikipedia.org/wiki/The_Nation :

The Nation (ISSN 0027-8378) is a weekly [1] U.S. periodical devoted to politics and culture, self-described as "the flagship of the left". [2] Founded on July 6, 1865 as an Abolitionist publication, it is the oldest continuously published weekly magazine in the United States. It is published by the Nation Company, L.P. at 33 Irving Place, New York City.

 

http://www.thenation.com/doc/20030707/bivens :

The Russians hit Chechnya in 1994 first with a bombing campaign that killed tens of thousands of civilians, then with a ground army of poorly equipped, poorly fed and frightened conscripts. Chechen guerrillas fought back, often in ways that drew Russian fire upon civilians--which, of course, radicalized the civilians and swelled the ranks of the guerrillas. After a brief and uneasy truce, the war was reprised in 1999--carpet-bombing, then ground troops, then guerrilla war. There was initially some fine talk about making Russian-occupied Chechnya into a shining democracy--with rebuilt schools, social-safety-net payments, milk and honey. Instead, the schools provided cover for guerrillas, and Russians would return fire against both. Russian forces for years now have engaged in house-to-house searches called zachistki-- "cleansings"--and whatever they once were, they rapidly become one non-stop war crime. Murder, looting and rape have been common zachistki byproducts.

 

http://www.thenation.com/doc/20031013/bivins :

Unspeakable crimes, Russian federal death squads, "disappearances," civilians herded into a war zone--is this reason enough for the American President to sternly register his displeasure with the Russian President?

 

Хотя бы они последовательны: не любят все войны... Интересно, ИноСМИ переводили эти статьи?