"Граждане, будьте осторожны! В метрополитене - цыгане!"

- "Честные цыгане" - не миф. Добропорядочные цыгане, живущие нормальной жизнью, существуют, их довольно много - но они не позиционируют себя как цыгане. Им это не нужно. Эти люди живут среди русских, говорят по-русски, имеют обычные, без какой-либо "национальной окраски", специальности; можно вместе работать или даже дружить с таким цыганом - и не подозревать, что он цыган. (Собственно, хотя Бессонов и избегает слова "ассимиляция" - очевидно, речь идет о ней.) Нужно ли добропорядочному и социализированному человеку, чтобы окружающие его ассоциировали с "пестрою толпою" воров и наркоторговцев? Чем меньше упоминать таких "родственников", чем реже о них вспоминать - тем лучше. По словам Бессонова, он старается пробудить в таких цыганах национальное самосознание и уговорить их, например, публично осудить наркоторговлю - но получается плохо: они просто не хотят иметь с этим ничего общего.
А вот криминальная часть цыганского народа, увы, весьма активна и очень заметна.
Почему здесь не действуют внутренние механизмы диаспоры? Во-первых, цыгане - не монолитная масса, как мы их себе представляем: они делятся на племена (в России - около 20) разного происхождения и разных обычаев, часто различающиеся даже по языку. Друг другом они не управляют, общих институтов у них нет. Существует, например, племя профессиональных воров, у которых это традиционный и почтенный способ пропитания; как-либо повлиять на них и заставить сменить "профессию" другие цыгане не могут.
А кто может? Тому есть исторический пример. В 1956 году в СССР был принят указ о запрете бродяжничества: в результате практически все кочевые цыгане осели, и те из них, кто прежде занимался воровством, грабежами и т.д., в массе своей перешли к более добропорядочной жизни. С другой стороны - после распада СССР некоторые цыганские племена, компактно осевшие на окраинах Союза, потеряли работу и вернулись к архаическим практикам - снова отправились кочевать, добывая себе хлеб нищенством и воровством.
Внутри цыганского племени жесткой дисциплины тоже не существует. Легенды о "баронах" сильно преувеличены: в России настоящий "барон" есть только у одного небольшого племени. Как правило, из диаспоральных механизмов имеется только "сходка" - неформальный арбитражный суд, разбирающий внутренние конфликты. Что может сделать сходка с наркоторговцем? Ну... глубокое моральное неодобрение ему выразит. Не даст икону поцеловать. А он на это плевать хотел.
Реальная власть у цыган структурирована на более низком уровне - уровне поселков или отдельных семей. Там-то и распространяется, как чума, наркоторговля; на этом уровне складывается натуральная мафия, причем (по словам Бессонова) активными партнерами цыган и часто даже инициаторами процесса в этих случаях выступает местная милиция. Между тем как - опять же, по словам Бессонова - прекращение "крышевания" наркоторговцев само по себе решило бы проблему, п.ч. цыгане боятся тюрьмы и берутся за наркоторговлю, только будучи уверены, что у них есть "крыша" или что смогут откупиться." (с)