Реклама Google — средство выживания форумов :)
иВведение единого государственного экзамена (ЕГЭ) как формата оценки знаний учащихся себя не оправдало, считает глава комитета Госдумы РФ по труду, соцполитике и делам ветеранов Ярослав Нилов (ЛДПР), слова которого приводит пресс-служба фракции.
В России менее 30% аспирантов заканчивают аспирантуру с защитой диссертации, что мы видим на основе данных собственного международного рейтинга университетов. Уровень катастрофичный, у молодых людей крайне мало стимулов заканчивать аспирантуру и еще меньше совершать прорывное научное исследование.
Согласно исследованию Boston Consulting Group, посвященного перспективам развития России до 2025 года, высшее образование в большинстве вузов потеряло в качестве, хотя и приросло в количестве, то есть массово распространилось (хотя это видно и невооруженным глазом даже обывателю). При этом 91% работодателей отмечают нехватку практических знаний у выпускников.
Попытаемся ответить на вопрос, как такое вообще возможно. Все дело в том, что сегодняшние вузы получают уже «бракованный материал» в виде людей, которые просто не умеют учиться, получая высшее образование ради корочки, чтобы не ходить в армию, просто потому что так надо и так решили родители. Они не заинтересованы в профессии, не понимают, кем они будут работать после окончания вуза.
Все начинается с тотального провала в системе дошкольного и школьного образования. Одни из самых низкооплачиваемых сотрудников в стране — это воспитатели дошкольных учреждений и учителя младшей школы. А именно им мы доверяем будущее наших детей. Все, что они заложат в ребенка, останется с ним навсегда. Все, что они испортят, уже никто и никогда не исправит. Это настоящие вершители судеб, и часто они имеют возможность влиять на ребенка даже больше родителей, которые не могут или не хотят углубляться в воспитание и образование.
В свою очередь у каждого ребенка есть «программа» самообучения, заложенная генетикой. Она действует до момента полового созревания, а затем выключается. Учителя хорошо знают, что большинство людей после того, как «тестостерон пошел в кровь», научить чему-то совершенно новому практически невозможно. После условных 12 лет продолжают активно учиться и развиваться только те, кому еще до школы заложили установки на постоянное обучение и не успели их уничтожить в младших классах. Таких людей, к сожалению, меньшинство. Большинство просто боится задавать себе и окружающему миру вопросы и искать на них ответы. «Почемучку» убили сначала в семье: «Отстань со своими дурацкими вопросами! Папа устал!». Потом добили в младшей школе: «Сказано отступить две клеточки! Значит две! Потому что! Самый умный? Пойдешь сейчас за родителями!».
В результате: средняя школа, старшая школа, вуз — это просто социальная передержка для большинства населения страны. Впустую потраченные самые лучше и продуктивные для обучения годы.
Если бы нам сегодня понадобилось набрать студентов для шести МФТИ, пяти «Бауманок» и нескольких МИФИ, мы бы просто не нашли достаточного количества абитуриентов. Широкая сеть вузов получает молодых людей, не умеющих учиться, не имеющих элементарных навыков к самостоятельному получению знаний. При этом обучение в высшем учебном заведении изначально устроено по принципу 30/70, где 70% учебного материала остается на самостоятельное изучение.
BCG в уже упомянутом исследовании утверждает, что по достижении 25 лет большинство вовсе перестает учиться, а повышение квалификации носит формальный характер.
Вузы внушают поступающим, что по окончании открываются колоссальные перспективы: высокие рейтинги, среди выпускников — сплошь миллионеры и госчиновники. И не поспоришь! Вот только чья это заслуга: университета с его «фундаментальным классическим образованием» или все-таки самого человека, поставившего некую цель и достигшего ее?
Причина конфликта университет/работодатель заключается в том, что университет на протяжении почти тысячи лет своего существования как социального института (Салерно/Болонья — первый вуз) был предназначен совершенно для других целей, нежели массовая подготовка менеджеров среднего звена или инженеров-токарей-ударников производства.
Для понимания причины этого конфликта коротко проследим этапы развития университета и попробуем определить контуры образования будущего.
Средневековый университет был предназначен исключительно для воспроизведения такой социальной группы, как богословы. Университет был таким же средневековым цехом, как, например, цех кожевников или стеклодувов. Знание в то время было крайне ограничено, книг мало, каждая была на вес золота. Отсюда и происходит ценность «знания», понимаемого как набор суммы фактов о мире. Раз информации мало, то сам факт получения этой информации автоматически выделяет вас из 99% населения, которое банально не умело читать. Отсюда и проистекает известная нам со школы «зубрежка», заучивание учебников/конспектов перед экзаменами. И отсюда в определенном смысле элитарность университетского образования, которого было капля в море невежества.
Отсюда и проистекает конфликт университет/работодатель. Первый исторически не был нацелен на рынок труда, поскольку этого рынка в нашем понимании попросту не существовало. Знание/информация — это высшая ценность для истинного ученого. С точки зрения же работодателя, университеты дают избыток знаний. Ему бы, работодателю, навыки работы с десятком программ, готовность проводить в офисе по 12 часов в сутки — и он счастлив.
Образование будущего:
— Модульность. Программы полного цикла (занятия с утра до вечера) станут раритетом или будут использоваться именно для подготовки исследователей. Для стандартного работника размытой оцифрованной, полуофисной, полудомашней реальности понадобится четкий, ограниченный, но постоянно обновляемый набор навыков и знаний. Поэтому, условно, бакалавриат будет не 4-летним, а 3-летним по два-три дня в неделю вечером после работы и онлайн.
— Мультиязычность. Развитие сервисов перевода сотрет такое понятие, как основной язык преподавания.
— Цифровизация. Все больше секторов образования будут переходить в онлайн и на уровень тех технологий, которые сейчас разрабатываются, но не являются массовыми в образовании (дополненная реальность, виртуальная реальность, прямая передача информации в мозг и т. д.).
— Смерть университета. Большинство вузов мира попросту отомрут за ненадобностью, в лучшем случае станут филиалами огромных корпораций, предоставляющих услуги образования полного цикла.
Олег Соловьев
Редактор Международного рейтинга вузов Round University Ranking
Окончил исторический факультет МГУ им. М.В. Ломоносова, начав с 2013 года работать в Московском физико-техническом институте (отдел международных связей) и Сколковском институте науки и технологий (департамент развития). В МФТИ отвечал за взаимодействие с рейтинговыми агентствами, сбор, обработку и подачу данных университета для национальных и мировых рейтингов. В Сколтехе был реализован исследовательский проект «Методика оценки университетов инновационного типа», а также осуществлял координацию программы двойных дипломов Сколтех-МФТИ. С 2015 года является генеральным директором Рейтингового Агентства RUR, издающего одноименный рейтинг, и также редактором рейтинга RUR.
С беспрецедентно резкой критикой новых стандартов выступил ректор «вышки» Кузьминов. Один из главных столпов бесконечной реформы образования, обычно подчёркнуто сторонившийся публичных дискуссий, на этот раз явно не смог сдержаться и вышел из тени, обнародовав своё письмо к Васильевой, в котором требует «провести более тщательную экспертизу ФГОС», читай: отклонить проекты. Ещё один из отцов-основателей реформы, член РАО Асмолов, назвал новые бумаги «стандартами юрского периода», а про их авторов выразился так: «временщики, делающие в мире образования ставки на прошлое, в том числе на залежалые товары учебников, а также на манипуляции административными ресурсами, обречены на экономическое и человеческое банкротство».
Но не тому надо дивиться, что к новым ФГОСам может быть предъявлено много разумных претензий, а тому, что они и такие-то появились. Потому что реформаторы употребляли всю свою власть — в сфере образования почти абсолютную — на то, чтобы и духа не было серьёзных работ по содержанию образования. Возвращение к спорам о содержании образования всегда было в их лексиконе синонимом отказа от модернизации образования, будто истинно современное образование — оно непременно «ни о чём».
Откуда мог взяться материал для действительно сильных новых стандартов? Да неоткуда ему взяться. С прошлого века никакие работы, в сколько-нибудь существенном смысле альтернативные курсу реформаторов образования, просто не финансировались, а в порядке частной инициативы такие объёмные вещи не делаются.
Замена действующих стандартов новыми, фиксирующими содержание образования, будет хороша уже тем, что ознаменует конец всевластия прежних идеологов образования, добрых наших реформаторов. Если, конечно, таковая замена действительно произойдёт, что пока отнюдь не гарантировано. Похоже, настоящего административного ресурса, как ни забавно жалуются критики новых ФГОСов, у министра Васильевой вовсе не так и много. Во всяком случае, у высокопоставленных лиц, единомысленных с вечными реформаторами нашего образования, этого самого ресурса гораздо больше — аппаратное сопротивление Васильевой и сверху, и в самом министерстве, по упорным слухам, так и не слабеет с самого дня её назначения. Нынешний выплеск разногласий в публичное пространство означает, что реформаторы питают надежду в будущем правительстве вернуть пост главы Минобра в распоряжение своего круга. И вот тогда даже и новых стандартов не случится, а ведь действующие ФГОСы, как они ни грустны, — далеко не главная беда нашей школы.