О политических репрессиях в СССР

Spiegel, в то время, когда в ведущих странах Запада шли разговоры об объявлении экономического бойкота СССР, немцы думали только о бизнесе [13, с. 107].
Сразу после афганского кризиса главы западногерманских фирм достигли договоренностей с советским руководством по четвертому соглашению в рамках
сделки «газ-трубы». Начиная с 1984 г. СССР брал на себя обязательства поставлять в ФРГ дополнительно 40 млрд кубометров сибирского газа, в ответ
концерн Mannesmann должен был построить сеть трубопроводов стоимостью

15 млрд марок, другие западные фирмы должны были поставить оборудование
стоимостью 5 млрд марок, а ответственность за финансирование 20-ти миллиардного суперпроекта ложилась на объединение банков под предводительством
Deutsche Bank

 

[14, с. 29].

 

делка вызвала неоднозначную реакцию в мире. Ниже приводятся высказывания по поводу заключённой сделки.

Представители СССР
Николай Комаров, в 70-е годы первый заместитель министра внешней торговли:
«Пробивать эту идею и не надо было, политических проблем не возникало, все были заинтересованы, „наверху“ согласовали довольно быстро. Если и были проблемы, то уже потом, в процессе строительства, только практического характера — сроки поставок, координация строительных работ с партнерами по СЭВ. Политических проблем не было».[2]
Валентин Александров, в 70-е — начале 80-х годов помощник председателя Совета министров РСФСР:
«С нашей стороны у истоков сделки стояло экономическое ядро правительства — прежде всего Министерства нефтяной и газовой промышленности и внешней торговли.

Личная заслуга в её реализации безусловно принадлежит двум людям — нефтегазовому министру Борису Щербине и главе Внешторга Николаю Патоличеву. Поддерживали „газ-трубы“ председатель Госплана Байбаков и премьер Косыгин. Но ни Совмин, ни Госплан принять такое решение не могли, требовалась санкция высшего политического руководства — Политбюро ЦК КПСС».[2]
Юрий Андропов на Пленуме ЦК КПСС 27 апреля 1973 г. сказал:
В полном соответствии с ленинским учением Политбюро Центрального Комитета нашей партии учитывает в своей политике также обострение межимпериалистических противоречий. Если нам удалось добиться серьезных сдвигов в отношениях с США, Западной Германией, Францией, а также Японией, то немалую роль здесь сыграло умелое использование Политбюро этого фактора. В борьбе за мир наша страна имеет могучего союзника — широкие массы трудящихся во всем мире, которые не хотят войны. Правящие круги капиталистических стран вынуждены с этим считаться. Тот же Брандт или Никсон понимают, что если не они, то кто-нибудь другой, даже из оппозиции, может при известных условиях использовать так называемую восточную карту в погоне за голосами избирателей, в борьбе за власть. Тем более, что к развитию сотрудничества с Советским Союзом, особенно в экономической и научно-технической области, капиталистические страны подталкивают и их прямые национальные интересы.[25][26]
Представители ФРГ
Отто Вольф фон Амеронген, в 1952—2000 годах председатель Восточного комитета немецкой экономики:
"В федеральном правительстве Западной Германии были те, кого не слишком воодушевляли перспективы расширения торговли с СССР в области природного газа. Даже Людвиг Эрхард, прекрасно понимавший значение восточного рынка, говорил мне: "Газопровод — это прекрасно, но мы же находимся в состоянии холодной войны. Убедил его простой аргумент: «Если нам удастся это, — говорил я, — если мы соединимся друг с другом газопроводом, то в Советском Союзе политическая картина будет меняться в лучшую сторону. Это будет намного больше, чем только продажа труб или закупка газа».[2]
Отто Вольф фон Амеронген:
«Американцы испытывали просто панический страх перед перспективой взаимозависимости немцев, их союзников по НАТО, и русских, потенциальных противников. Аргументы были иногда совершенно абсурдными. На полном серьезе утверждалось, например, что в случае военных действий трубопроводы из СССР на Запад могли бы обеспечить снабжение советской армии горючим. Представьте себе: заправлять русские танки прямо из газопроводов!

Аргументы политиков были смесью инстинктивного страха, сознательной враждебности и полного неведения относительно экономического будущего Европы. Профессионалы в Америке оценивали ситуацию иначе. В те годы я был членом правления крупнейшей нефтяной компании Exxon Corporation, и мы, конечно, обсуждали последствия широкомасштабных закупок советского газа.

Нефтяные короли сказали мне: „Действуй, Отто, не обращай внимания на Вашингтон“. Дескать, у парней в Белом Доме свой бизнес, а у нас с тобой — свой. Они, как и мы, были убеждены, что политическая риторика — это чепуха. А газопровод через континент — это, если хотите, инструмент, привязывающий не только нас к советским поставкам, но и, наоборот, ставящий их „кран“ в зависимость от Запада».[2]
Андреас Майер-Ландрут, в 80-е годы посол ФРГ в СССР:
«Американцы были очень заинтересованы в эмбарго против Советского Союза. При этом интересно, что американское лобби по экспорту зерна в 1981 году добилось-таки от Рейгана исключительного права на экспорт зерна в СССР, а бизнесмен Арманд Хаммер получил разрешение на поставки удобрений. На Германию оказывалось давление с целью добиться отказа от сделки „газ-трубы“, но Бонн твердо стоял на позиции, что этот договор был заключен раньше, и поэтому не подлежит эмбарго».[2]
Представители других стран
Руководитель Албании Энвер Ходжа в своей статье 28 августа 1969 г. отмечал стратегический смысл сделки[27]:

Между тем было заключено соглашение о совместном производстве широких труб, на осуществление которого будет израсходована колоссальная сумма в один миллиард марок. В свою очередь советская сторона готова продолжать сооружение нефте- и газопровода «Дружба» (который когда-то был предназначен только для Германской Демократической Республики, Польши, Чехословакии и Венгрии) до глубины Западной Германии, чтобы дешево продавать немецким капиталистам советскую нефть и газ. <...> эта политическая концепция советских ревизионистов является порождением их контрреволюционной стратегии ложного мира в Европе и настоящей войны в Азии, надежного тыла в Европе и свободных рук в Азии с целью подавления революционной борьбы народов во всем мире.

В другой статье от 11 января 1970 г. Энвер Ходжа указывал последствия для ГДР[28]:

Правительство Брандта охотно дало свое согласие на заключение крупного советско-западногерманского экономического соглашения, в соответствии с которым две монополистические фирмы, «Тиссен» и «Маннесман», поставят Советскому Союзу 1 миллион 200 тысяч тонн стальных труб для прокладки газопровода, который на протяжении более 20 лет ежегодно будет поставлять Федеративной Республике Германии 3 миллиарда кубических метров природного газа из Сибири. <...> перед новыми лидерами Бонна открываются возможности для всестороннего проникновения в ревизионистские страны Восточной Европы, им создаются условия выйти в тыл Германской Демократической Республике, чтобы постепенно поглотить и аннексировать ее. <...> Отказываясь от защиты Германской Демократической Республики, предавая ее высокие суверенные интересы, советские ревизионисты (другое дело, если они останутся на бобах) замышляют создание великой, дружественной им Германии, обширной нейтральной зоны, равноотстоящей от двух сверхдержав, что способствовало бы осуществлению империалистическо-ревизионистского плана мира в Европе и войны в Азии и на других континентах.

Наконец, в статье 15 мая 1970 г. Ходжа прогнозировал последствия для СССР[29]:

...развивая свой торговый обмен с капиталистическими странами, Советский Союз продает им главным образом сырье — минералы, газ, нефть, древесину; этим он погашает также получаемые кредиты. Мировой капитал непосредственно влияет на структуру экономики Советского Союза, что неминуемо ведет к коренным изменениям в надстройке, не говоря уже о том, что Запад и другими путями прямо оказывает влияние на учреждения всех уровней советской надстройки.

Современные оценки
Деятель РКСМ(б) Виктор Шапинов отмечал в 2007 году[30][31]:

Брежневская бюрократия фактически предала солидарность с «третьим миром» и его нефтяной блокадой <...> С этого времени начинается интеграция в мировую капиталистическую систему Советского Союза и восточноевропейских соцстран, причем на невыгодном положении поставщиков сырья. Предпочтя не революционное решение проблемы — как вовне (поддержка революции в странах капитализма), так и внутри (переход к коммунистическим отношениям), — а реформистское, руководство КПСС предопределило печальную судьбу социализма в СССР. <...> именно в 1960—1970-е годы Советское государство окончательно превращается из фактора мировой революции в помощника мировой контрреволюции, поддерживая ее экономически — включением социалистических экономик в капиталистическое мировое разделение труда (эта реинтеграция стала одним из факторов перехода от «социального государства» к неолиберализму, таким образом, Брежнев, как это ни парадоксально, может считаться одним из отцов «глобализации»), и политически — поддерживая и насаждая реформизм в коммунистических партиях.

Экономист Дм. Верхотуров комментирует так[16]:

Брежнев и его приближенные попросту предали немецких коммунистов, за их спиной договорившись с ФРГ о продаже газа и связанных с этим вопросом политических уступках (не в пользу ГДР), ликвидировали главный политический аргумент в пользу существования ГДР, чем и заложили основу для будущего аншлюсса ГДР к ФРГ (Горбачев тут ничего сам не придумал, а довел до конца политику, заложенную Брежневым), и оставили хозяйство ГДР, испытывавшее сильный дефицит сырья, на голодном топливном пайке. Иными словами, сделка века - это был пролог к крушению ГДР, которой большая изобретательность Хонеккера и его товарищей не помогла.

Журналист Алексей Чичкин сокрушался[4]:

Упомянутые контракт и соглашение резко усилили финансовую и технологическую зависимость СССР от Запада, особенно от ФРГ, и поставило развитие советской газовой отрасли, в том числе газопроводной сети, в зависимость от объемов западного импорта голубого топлива. <...> Поэтому неудивительно, что еще с конца 1970-х резко замедлились темпы газификации страны, да и по сей день Россия, мировой лидер по запасам газа, газифицирована, повторим, менее, чем наполовину…

По мнению же Владимира Путина именно проект "газ-трубы" стал родоначальником всей советской газификации:

газовые проекты в Советском Союзе начались как экспортные проекты, в 60‑х годах, когда начали известный проект «газ в обмен на трубы». Федеративная Республика Германия поставляла нам трубы большого диаметра, а Советский Союз начал поставлять туда газ. Газовый проект начался как импортный, импортноориентированный. Ну, естественно, он начинался – все эти газовые трубы шли через европейскую часть, и газификация в основном там и развивалась.[32]

Экономист Михаил Корчемкин ("East European Gas Analysis"[33]) опровергает слова Путина, называя их "фальсификацией истории газовой отрасли"[34][35].

10 ноября 2020 г. Владимир Жириновский на пленарном заседании Госдумы высказался против экспорта газа в Германию:

Ну, без газа Центральная Россия, 150 тысяч населенных пунктов. Вы над кем издеваетесь, над русским народом? Вы 1945 год вспоминаете? А кто эту войну выиграл? 28 миллионов, сколько там русских погибло? Больше 25 миллионов, но они без газа. Я родился в Казахстане, к нам газ пришел 60 лет назад, 60 лет русские в центре России не имеют газа. Кто вам дал право так решать судьбу газа, русского газа для русского народа? Вы кого обманываете? Вы немцам отдаете газ, которые травили наших людей в газовых камерах, и вы им снова поставляете газ, ещё спорите за «Северный поток – 2». Плевать на этот поток, все потоки свои закройте туда и разверните в Центральную Россию, и русские вам заплатят деньги за ваш поганый газ.[36][37]

В феврале 2021 г. новый председатель ХДС Армин Лашет сказал
На протяжении 50 лет, даже в самые острые периоды Холодной войны, Германия закупала газ у Советского Союза, а теперь у России. Немецкое правительство следует верному курсу.[38][39]

 

EUROPIPE GmbH стала крупнейшим поставщиком труб для газопровода «Северный поток‑2». Компания подписала контракт на производство 90 000 высококачественных стальных труб большого диаметра, что загрузит завод в Мюльхайме как минимум на ближайшие 20 месяцев. EUROPIPE поставит 1134 км труб общим весом 890000 тонн или примерно 46 процентов всех труб для газопровода.

 

Nord Stream 2 - Компания EUROPIPE поставит высококачественные стальные трубы для газопровода «Северный поток — 2»

EUROPIPE GmbH стала крупнейшим поставщиком труб для газопровода «Северный поток — 2». Компания подписала контракт на производство 90 000 высококачественных стальных труб большого диаметра, что загрузит завод в Мюльхайме как минимум на ближайшие 20 месяцев. //  www.nord-stream2.com