Почему помер СССР?

И. Сталин. Об индустриализации и хлебной проблеме

БИБЛИОТЕКА ХРОНОСА Иосиф Виссарионович Сталин Пленум ЦК ВКП(б) 4-12 июля 1928 г. Речь 9 июля 1928 г. Товарищ! Раньше чем перейти к конкретному вопросу о наших затруднениях на хлебном фронте, разрешите коснуться некоторых общих вопросов, имеющих теоретический интерес и всплывших здесь во время прений на пленуме. Прежде всего, общий вопрос о главных источниках развития нашей индустрии, о путях обеспечения нынешнего темпа индустриализации. Этот вопрос задели, может быть, сами того не сознавая, Осинский и вслед за ним Сокольников. //  Дальше — www.hrono.ru

 

Но где главные источники этого накопления? Их, этих источников, как я уже говорил, два: во-первых; рабочий класс, создающий ценности и двигающий вперед промышленность; во-вторых - крестьянство.

С крестьянством у нас обстоит дело в данном случае таким образом: оно платит государству не только обычные налоги, прямые и косвенные, но оно еще переплачивает на сравнительно высоких ценах на товары промышленности - это, во-первых, и более или менее недополучает на ценах на сельскохозяйственные продукты - это, во-вторых.

Это есть добавочный налог на крестьянство в интересах подъема индустрии, обслуживающей всю страну, в том числе крестьянство. Это есть нечто вроде "дани", нечто вроде сверхналога, который мы вынуждены брать временно для того, чтобы сохранить и развить дальше нынешний темп развития индустрии, обеспечить индустрию для всей страны, поднять дальше благосостояние деревни и потом уничтожить вовсе этот добавочный налог, эти "ножницы" между городом и деревней.

Дело это, что и говорить, неприятное. Но мы не были бы большевиками, если бы замазывали этот факт и закрывали глаза на то, что без этого добавочного налога на крестьянство, к сожалению, наша промышленность и наша страна пек" это обойтись не могут.

Почему я об этом говорю? Потому, что некоторые товарищи не понимают, видимо, этой бесспорной вещи. Они построили свои речи на том, что крестьянство переплачивает на товарах, что абсолютно верно, и что крестьянству не доплачивают на ценах на сельскохозяйственные продукты, что также верно. Чего же требуют они ? Они требуют того, чтобы были введены восстановительные цены на хлеб, чтобы эти "ножницы", эти недоплаты и переплаты были бы уничтожены теперь же. Но что значит уничтожение "ножниц", скажем, в этом году или в будущем году? Это значит затормозить индустриализацию страны, в том числе и индустриализацию сельского хозяйства, подорвать нашу еще неокрепшую молодую промышленность и ударить, таким образом, по всему народному хозяйству. Можем ли мы пойти на это? Ясно, что не можем. Нужно ли уничтожить "ножницы" между городом и деревней, все эти недоплаты и переплаты? Да, безусловно нужно уничтожить. Можем ли мы их уничтожить теперь же, не ослабляя нашу промышленность, а значит, и наше народное хозяйство? Нет, не можем.

В чем же должна состоять, в таком случае, наша политика? Она должна состоять в том, чтобы постепенно ослаблять эти "ножницы", сближать их из года в год, снижая цены на промышленные товары и подымая технику земледелия, что не может не повести к удешевлению производства хлеба, с тем, чтобы потом, через ряд лет, уничтожить вовсе этот добавочный налог на крестьянство.

Может ли крестьянство выдержать эту тяжесть? Безусловно, может: во-первых, потому, что тяжесть, эта будет ослабляться из года в год, во-вторых, потому, что взимание этого добавочного налога происходите не в условиях капиталистического развития, где массы крестьянства обречены на обнищание и эксплуатацию, а в условиях советских порядков, где эксплуатация крестьянства исключена со стороны социалистического государства и где выплата этого добавочного налога происходит в условиях непрерывного улучшения материального положения крестьянства.

 

Конечно, нашу политику никак нельзя считать политикой разжигания классовой борьбы. Почему? Потому, что разжигание классовой борьбы ведет к гражданской войне. Потому, что, коль скоро мы стоим у власти, ноль скоро мы упрочили эту власть и командные высоты сосредоточены в руках рабочего класса, мы не заинтересованы в том, чтобы классовая борьба принимала формы гражданской войны. Но это вовсе не значит, что тем самым отменена классовая борьба или что она, эта самая классовая борьба, не будет обостряться. Это тем более не значит, что классовая борьба не является будто бы решающей силой нашего продвижения вперед. Нет, не значит.

Мы говорим часто, что развиваем социалистические формы хозяйства в области торговли. А что это значит? Это значит, что мы тем самым вытесняем из торговли тысячи и тысячи мелких и средних торговцев. Можно ли думать, что эти вытесненные из сферы оборота торговцы будут сидеть молча, не пытаясь сорганизовать сопротивление? Ясно, что нельзя.

Мы говорим часто, что развиваем социалистические формы хозяйства в области промышленности. А что это значит? Это значит, что мы вытесняем и разоряем, может быть, сами того не замечая, своим продвижением вперед к социализму тысячи и тысячи мелких и средних капиталистов-промышленников. Можно ли думать, что эти разоренные люди будут сидеть молча, не пытаясь сорганизовать сопротивление? Конечно, нельзя.

Мы говорим часто, что необходимо ограничить эксплуататорские поползновения кулачества в деревне, что надо наложить на кулачество высокие налоги, что надо ограничить право аренды, не допускать права выборов кулаков в Советы и т. д., и т. п. А что это значит? Это значит, что мы давим и тесним постепенно капиталистические элементы деревни, доводя их иногда до разорения. Можно ли предположить, что кулаки будут нам благодарны за это, и что они не попытаются сорганизовать часть бедноты или середняков против политики Советской власти? Конечно, нельзя.

Не ясно ли, что все наше продвижение вперед, каждый наш сколько-нибудь серьезный успех в области социалистического строительства является выражением и результатом классовой борьбы в нашей стране?

Но из всего этого вытекает, что, по мере нашего продвижения вперед, сопротивление капиталистических элементов будет возрастать, классовая борьба будет обостряться, а Советская власть, силы которой будут возрастать все больше и больше, будет проводить политику изоляции этих элементов, политику разложения врагов рабочего класса, наконец, политику подавления сопротивления эксплуататоров, создавая базу для дальнейшего продвижения вперед рабочего класса и основных масс крестьянства.

 

Социализм страшнее капитализма? (Борис Ихлов) / Проза.ру

Борис Ихлов СОЦИАЛИЗМ СТРАШНЕЕ КАПИТАЛИЗМА? Борис Ихлов 16.4.1929 открылся объединенный пленум ЦК и ЦКК. Речь шла об обнаруженном Сталиным среди своих соратников вреднейшем правом уклоне, которому прежде следовал он сам. Но поговорим только об одном моменте, о котором говорили на пленуме – о теории нарастания классовой борьбы – по мере построения социализма, по мере нарастания успехов социализма и т.д. На Пленуме «теория» звучала как «теория об обострении классовой борьбы по мере продвижения к социализму». Казалось бы, дикая нелепица: чем сильнее социализм, чем больше подавлены эксплуататорские классы, тем мощнее, масштабнее борьба с ними. //  Дальше — proza.ru

 

3.3.1937 Сталин подтвердил верность своей «теории»: «Необходимо разбить и отбросить прочь гнилую теорию о том, что с каждым нашим продвижением вперёд классовая борьба у нас должна будто бы всё более и более затухать, что по мере наших успехов классовый враг становится будто бы всё более и более ручным. Это не только гнилая…, но и опасная теория, ибо она усыпляет наших людей, заводит их в капкан, а классовому врагу даёт возможность оправиться для борьбы с советской властью. Наоборот, чем больше будем продвигаться вперёд, чем больше будем иметь успехов, тем больше будут озлобляться остатки разбитых эксплуататорских классов, тем скорее будут они идти на более острые формы борьбы, тем больше они будут пакостить советскому государству, тем больше они будут хвататься за самые отчаянные средства борьбы, как последние средства обречённых… остатки разбитых классов в СССР не одиноки. Они имеют прямую поддержку со стороны наших врагов за пределами СССР. Ошибочно было бы думать, что сфера классовой борьбы ограничена пределами СССР. Если один конец классовой борьбы имеет своё действие в рамках СССР, то другой её конец протягивается в пределы окружающих нас буржуазных государств. Об этом не могут не знать остатки разбитых классов. И именно потому, что они об этом знают, они будут и впредь продолжать свои отчаянные вылазки. Так учит нас история... ленинизм. Необходимо помнить всё это и быть начеку».

 

М. Н. Рютин в своей «Платформе» пишет: «… основной закон классовой борьбы для Советского Союза должен быть сформулирован прямо противоположным образом: по мере нашего продвижения вперед по пути к социализму сопротивление капиталистических элементов будет ослабевать, и классовая борьба будет смягчаться, постепенно затухать». А «теории» обострения классовой борьбы «не имеют ничего общего» с марксизмом-ленинизмом и программой Коминтерна, которые признают временное обострение классовой борьбы, в то время как Сталин и его окружение говорят о закономерном обострении классовой борьбы даже после построения социалистического общества». При этом Рютин писал, что «обострение классовой борьбы в последние годы является не результатом правильной политики, а, наоборот, результатом неправильной политики; оно свидетельствует не о ленинском руководстве страной, а об антиленинской, авантюристической политике».

 

Цитирую учебник Политической экономии 1955 года:

«Обязательные поставки колхозами сельскохозяйственных продуктов государству не являются налогом в экономическом смысле слова, так как государство оплачивает эту продукцию. Советское государство устанавливает в плановом порядке твёрдые заготовительные цены на сельскохозяйственные продукты, поступающие в порядке централизованных заготовок».

Кроме государства, часть урожая забирает себе МТС (машинно-тракторная станция) – у которой колхоз арендовал сельскохозяйственную технику. МТС свою часть урожая не за красивые глаза получает. В обязанности этой структуры входило весьма дорогую по тем временам машинно-тракторную технику содержать в сохранности, ремонтировать, заправлять и обновлять. Кроме того, специалисты МТС обучали колхозников работе с техникой.

Оплата МТС зависела от вида работ и объема проделанной работы, что вполне логично: чем больше эксплуатируется машина, тем выше износ, и тем больше требуется средств для ее обслуживания.

Но, конечно, интересно пощупать конкретные цифры – сколько забирало государство и МТС, чтобы было с чем сравнивать. Раньше хорошие материалы на эту тему были выложены на сайте lost-empire, но сейчас, ввиду недоступности сайта, придется пользоваться другими источниками. Например, вот этим:

«Постановление Совета Народных Комиссаров Союза ССР и Центрального Комитета ВКП(б). 17 июля 1937 г.
Снизить нормы зернопоставок по колхозам, обслуживаемым МТС Саратовской обл. с 1,31 ц с одного гектара до 1,14 ц с одного гектара.
Установить нормы зернопоставок по колхозам, не обслуживаемым МТС, на 0,3 ц, а по единоличным хозяйствам на 0,5 ц с одного гектара выше норм зернопоставок колхозов, обслуживаемых МТС соответствующих районов.
Установить следующие ставки натуроплаты работ МТС в колхозах левобережья Саратовской обл.:
При уборке зерна комбайнами (подъем паров или зяби, посев, уборка, молотьба) - 8% зерна, намолоченного комбайнами МТС.»
1,14 центнеров с гектара обязательных госпоставок – много это или мало? Давайте посмотрим документ «Сельское хозяйство в 1937 году».

Там сказано, что средняя урожайность в 1932-1936 год – 8,1 центнер с гектара. Если мы возьмем эту среднюю урожайность, то нормы гос. поставок составят 14% от общего объема урожая. Из той части, которую забирает государство, часть поставок идет на нужды армии, другая часть поступает в государственные магазины, где продается по фиксированным ценам.

Свою часть забирает себе МТС Прибавим 8% к 14% получается 22%.

И еще одно обязательство:

«Каждому колхозу и единоличному хозяйству вручается, наряду с обязательством по поставке зерна государству, особое обязательство по установленному законом начислению (ст. 14 Постановления СНК Союза ССР и ЦК ВКП(б) об обязательной поставке зерна государству колхозами и единоличными хозяйствами - С.З. СССР, 1933, N 4, ст. 25) для снабжения сельских учителей, агрономов и медработников. Количество хлеба, подлежащее сдаче по этому обязательству, определяется размером хлебосдачи, установленным по основному обязательству, и процентом начисления, установленным постановлением совета народных комиссаров республики, краевого или областного исполнительного комитета. На основании ст. 14 Постановления СНК Союза ССР и ЦК ВКП(б) от 19 января 1933 г. этот процент начисления не должен быть выше 2%.»
Из постановления об утверждении инструкции по проведению в жизнь закона об обязательной поставке зерна государству.

Итого: 22+2=24%.

Таким образом, любители выть дурным голосом про «колхозное рабство» и ограбленных крестьян могут заткнуться: размер выплат государству в виде обязательных гос. поставок и платы за услуги МТС весьма скромный. И это притом, что государство за госпоставки возвращает деньгами часть стоимости взятого, а МТС оказывает колхозу важные услуги.

 

Джеффри Престон Йоргенсен родился 12 января 1964 года в Альбукерке (штат Нью-Мексико), его родители — Жаклин (в девичестве — Гиз) и Теодор Йоргенсен. При его рождении матери было 17 лет, отцу — 19. Спустя несколько лет родители Джеффри Престона развелись; в апреле 1968 года его мать вышла замуж за кубинского эмигранта Мигеля «Майка» Безоса, усыновившего четырёхлетнего мальчика и давшего ему свою фамилию.

 

Сталин подтвердил верность своей «теории»: «Необходимо разбить и отбросить прочь гнилую теорию о том, что с каждым нашим продвижением вперёд классовая борьба у нас должна будто бы всё более и более затухать.... Наоборот, чем больше будем продвигаться вперёд, чем больше будем иметь успехов, тем больше будут озлобляться остатки разбитых эксплуататорских классов, тем скорее будут они идти на более острые формы борьбы, тем больше они будут пакостить советскому государству, тем больше они будут хвататься за самые отчаянные средства борьбы, как последние средства обречённых…