Попытка получить графики, подобные распределениям на этих выборов, из простых моделей:
Моделирование честных выборов Моделирование фальсификаций. Выборы, протоколы голосований, избирательные комиссии
// letopis.kulichki.net
Неожиданности начинаются дальше: график на рис. 8 моментально и навсегда опровергает так называемый "метод Собянина-Суходольского", который, как известно, гласит:
"если при увеличении явки число голосов растет в пользу только одного кандидата или партии, это является следствием фальсификаций."
Пресловутый (и никем не доказанный!) "метод Собянина-Суходольского" явно и безоговорочно неверен, потому что на данном этапе мы
моделируем принципиально честные выборы, а изменили, да и то незначительно, только модель поведения электората.
Притом в пользу второй и третьей партий.
На самом деле появившаяся "неожиданность" никакая не неожиданность: равномерная активность голосующих активистов очень заметна при низких общих явках и практически незаметна (имеет малую долю) при высоких.
Поэтому в правой части диаграммы кривые почти горизонтальны и почти ничем не отличаются от графика на рис. 1.
Резкий же рост кривой сторонников первой партии объясняется тем, что при низкой явке голосов за нее значительно меньше, чем за оппозицию, а с ростом явки это соотношение выравнивается.
А теперь сравните полученный нами искусственный график с графиком, полученным при обработке реальных выборов в Мосгордуму в 2009 году, по поводу которого было столько истерических и спекулятивных обвинений в адрес избирательных комиссий.
Сильно они отличаются?
Там, где есть достаточная статистика для достоверного вычисления математического ожидания (текущего среднего), они не отличаются вовсе!
(И это, повторяю, при том, что никакого жульничества при составлении протоколов в модель пока не заложено.)
Там, где статистики не хватает (до 18% явки и более 65%), там - да, отличается, но в этих местах о закономерностях и сказать ничего нельзя: чистый хаос.
Что же касается определенной несхожести графиков на рис. 8 с реальными результатами (модельные кривые пересекаются друг с другом, а реальные - нет), то это объясняется несоответствием предполагаемого числа "активистов" и их реального числа.
Это расхождение несложно уменьшить простым подбором исходных условий.
Вот, например, что получится вот для такого протокола голосования (таблица 4).
Тем не менее, надо заметить, что схожесть графиков на рис. 9 и 10 не может служить доказательством отсутствия фальсификаций при голосовании 2009 года, хотя приписываемая им масштабность ("чудовищные подтасовки", "не менее, чем на трети избирательных участков") становится более, чем сомнительной.
Исходя из таблицы 2 и графиков 3-5 можно предположить, что при переходе к нормальному распределению явки полученные кривые принципиально не изменятся.
Поэтому рассмотрение графиков для нормального распределения явки рассматривать не будем.
Значительно интереснее, попробовать с помощью каких-либо крупных фальсификаций попробовать получить из идеального графика (рис. 1) реальный (рис. 9).
Или хотя бы приближенный к реальному, как на рис. 8.
Моделирование фальсификаций. Выборы, протоколы голосований, избирательные комиссии
// letopis.kulichki.net
Начнем с первого: прямое приказание начальства.
Типа, "всем избирательным комиссиям произвести вброс бюллетеней за партию 1 в размере не менее десяти процентов от списочного состава избирателей".
Все берут под козырек и выполняют. Ровно по 10%.
Для этого возьмем таблицу 1 и добавим в графу "За 1 партию" по триста голосов к уже имеющимся (таблица 5).
Процент голосовавших за первую партию (рис. 11) сразу поднимается на невообразимую величину!
Знатоки арифметики начинают подозревать, каким в результате этой фальсификации получится следующий график, для остальных - его вид будет довольно неожиданным.
Потому что зависимость поданных голосов от явки приобретает такой вид (рис. 12):
Те, кто разобрался, как влияет на поведение графиков наличие дисциплинированных партийных активистов, этот результат удивлять не должен.
Для остальных поясню еще раз: "вброс" бюллетеней за первую партию ничем не отличается от посещения избирательных участков активистами этой партии, если бы они у нее были.
А "вброшенные" голоса больше влияют на участки с меньшей реальной явкой, поскольку их доля в общем числе бюллетеней на этих участках больше.
Итак, строго выполненные начальственные указания о фальсификациях в интересах наиболее популярной партии ни к чему хорошему не приводят и искажают графики прямо противоположным образом, чем в реальном варианте (рис. 9).
Попробуем второй алгоритм, который называется "рвение низовых организаций".
Он заключается в том, что избирательные комиссии с низкой явкой искусственно подтягивают оную до приличных величин.
Притом (опять же по общему мнению) беспардонно подыгрывая "партии власти", каковой мы условились считать первую партию.
Для определенности будем считать, что в тех комиссиях, где общая явка составляет менее четверти от списочного состава, вбрасывают такое количество бюллетеней (с проставленными галочками за первую партию), чтобы явка стала, по крайней мере, не менее 25%.
Берем опять протокол номер 1 и фальсифицируем его соответствующим образом (таблица 6).
Результат практически тот же самый, то есть полученные результаты на реальный график (рис. 9) не похожи.
И не просто не похожи, а не похожи весьма кардинально...