Доброжелатель> Типа ситуационный союз с умеренными петлюровцами?
Не петлюровцами как таковыми. С теми-то союза не было (хотя некоторые люди и оттуда пришли; как Берия от мусаватисток или Вернадский из ЦК партии кадетов). Просто это факт, к-й уже состоялся задолго до 1917 - в социал-демократическом движении уже было сильное национальное крыло. РСДРП не была чем-то единым, было больше сотни организаций по РИ, во многом кто в лес кто по дрова.
См. выше по этому же топику примеры.
Доброжелатель> Так гражданская прошла, советская власть укрепилась, к стенке ставим и на "соловки" отправляем кого хотим...
Такое мнение именно что характеризует полное непонимание того момента. Именно что не было такого полновластия и всесилия центра - "в этом-то всё и дело".
И полновластия и контроля Центра над тем, что на местах - по факту не было. К стенке и на Соловки - во многом следствия как раз этого факта. Иногда ставили и отправляли зарвавшихся, а иногда, до поры до времени - сами зарвавшиеся, своевольно.
Такой вот кровавый бардак из которого поэтому так медленно и кроваво же выбирались.
Доброжелатель> Каким образом украинизация русского населения говорящего на малороссийском наречии и на суржике могла способствовать мировой революции или построению социализма в отдельно взятой стране???
БОРЬБА - именно резкая и бескомпромиссная - с ней препятствовала бы... да всему. И мировой, и построению, и вообще сил нету на это.
Большевикам как таковым - "центральным" - именно "национализации" нафиг не были нужны. Они не противоречили, конечно, коммунистической и социал-демократической национальной политике (хотя её единую до конца не выработали, и много спорили), в принципе допустимый вариант, но такой, не идеальный совсем даже с точки зрения довоенного Ленина. По Ленину, образцом решения национального вопроса является
угадайте кто [показать]0KjQstC10LnRhtCw0YDQuNGP
- неожиданно, да? (и я с ним в этом не могу не согласиться - натурально, образец.) Это он повторяет раз за разом из статьи в статью. А почему дальше не так? А потому что как в гениальном анекдоте про Ленина на броневике - "Лен-нон! Лен-нон!!" ...
Доброжелатель> Нет, ну понятное дело, что украинское движение еще до революции цвело и пахло..., однако этой идеи была привержена относительно небольшая часть населения Малороссии.
ЛЮБОЙ идее по-настоящему привержена всегда довольно небольшая доля населения. Важно, чему привержены буйные.
В любой гражданской войне любой страны в любую эпоху 80-90% населения сознательно не примыкают ни к одной из сторон, около 5% активно и целенаправленно вписываются за ту или другую, 10-15% ситуативно - от случайно полученной от одной из сторон смертельной обиды или ущерба, или будучи насильно призваны и т.п. (эти "полунасильно вовлеченные" нередко потом меняют сторону конфликта, иногда не по одному разу).
Так вот на Украине идее украинства - в разных формах! от дружественного России до враждебного - была привержена может и не бОльшая, но заметная часть активных. Даже если они в меньшинстве - приводить к общему знаменателю нифига не легко. И десять раз подумаешь - надо ли. Потому как и сам немало крови прольёшь, и союзника, пусть ситуативного, попутчика потеряешь (сам же и зарезал) - а врагов бескомпромиссных тем временем нифига не убудет. Везде были и твёрдо антикоммунистические/антибольшевистские националисты - помимо "умеренных", которые националисты, но и при этом коммунисты или соцдеки. С последними договориться вполне можно - они и не последовательные антибольшевики, и против русских как таковых тоже ничего не имеют, просто нужно уважить их стремление к самости. С первыми договориться невозможно в принципе, причём сразу по обоим пунктам - например, лидер армянских буржуазных националистов-дашнаков заявлял, что у них «нет большего врага, чем
русский большевизм». И куча других были точно такие же. Вот и подумай, дорогой товарищ Ленин - а как быть с украинским соцдеком, который немножко про национализм? Хорошенько так подумай! (что интересно: серьёзную буржуазную партию на окраинах, которая за русский национализм и "единую и неделимую" - вообще не найдёшь. Я во всяком случае ни одной не знаю - все окраинные буржуазные непременно за самостийность).
Доброжелатель> Но украинство большевики стали довольно активно, и даже агрессивно навязывать
Да не большевики, поймите наконец! (хотя согласен, это реально трудно понять - запутанная штука)
А то, чем стала местная партия, ВПИТАВ ПОЧТИ ВСЕ ПОЛИТИЧЕСКИЕ СИЛЫ, как-то примирившиеся с большевиками.
Про это по сути, хотя и совершенно о другом, хорошо (насколько это вообще возможно!) написал Умберто Эко:
Я тоже. Нет, я не мастер изъясняться параболами. Вот что. Плюнь на этот пример с рекой. Лучше постарайся уразуметь, что некоторые из перечисленных тобою движений появились не менее двух столетий назад и сейчас уже по сути дела не существуют. А другие возникли совсем недавно».
«Но когда говорят о еретиках, говорят обо всех разом».
«Конечно. Это одна из причин укрепления ереси. И одна из причин ее ослабления».
«Опять не понимаю», – сказал я.
«Господи, как это трудно. Ну ладно. Представь себе, что ты – преобразователь общества и собираешь единомышленников на верхушке высокой горы, чтобы жить там в бедности.
Через некоторое время ты обнаруживаешь, что многие посторонние люди, даже из дальних земель, приходят к тебе на ту же гору, называют тебя пророком, или новым апостолом, и становятся твоими сторонниками. Как ты думаешь, они приходят действительно ради тебя, ради того, о чем ты говоришь?»
«Не знаю. Надеюсь. Зачем бы?»
«Затем, что они с раннего детства наслушались от отцов и дедов рассказов о преобразователях и верят в легенды о совершенных, или почти совершенных, человеческих общностях. И думают, что твоя общность – это и есть одна из тех, совершенных».
«
Значит, каждому движению достаются в наследство дети предыдущих движений».
«Разумеется, потому что в движениях участвуют большею частью простецы, далекие от теорий. А между тем каждое новое движение за преобразование порядков зарождается в новом месте, на новых основаниях и с новой программой.
Например, охотнее всего люди склонны путать катаров и вальденцев. Но ведь между этими течениями существуют глубочайшие различия! Вальденцы боролись за изменение уклада при сохранении в неприкосновенности существующей ныне церкви, катары выступали за изменение самой церкви, за новую церковь, за новые представления о Боге и нравственности. Катары полагали, что весь наш мир разделяется на две части противоборствующими силами добра и зла, и учредили такую церковь, внутри которой совершенные прихожане отделялись от массы верующих простецов и блюли отдельные таинства, свои особые ритуалы; они завели необычайно жесткую иерархию, почти такую же, какая употребляется в лоне нашей матери церкви. Важно понимать, что катары были как никто далеки от идеи упразднить любые формы властвования. Этим, в частности, объясняется, почему в ряды катаров вступали военачальники, крупные собственники, феодалы. Катары не считали своей целью переменить мир, ибо в их восприятии противостояние добра и зла было вечно и неискоренимо. Напротив того, вальденцы (а с ними и арнальдисты и бедные ломбардцы) полагали выстроить свой собственный мир, основанный на идеале честной бедности, а потому к ним поступали все обездоленные и жили работной общиною, питаясь произведениями рук своих. Катары не признавали заповедей и обычаев существующей церкви, а вальденцы признавали, они отвергали только изустное покаяние в грехах».
«Но отчего же тогда их не различают, путают и говорят о тех и других совокупно: сорная трава?»
«Я же сказал тебе. Именно за счет этой путаницы они существуют и именно от этого гибнут.
К ним приходят все новые и новые простецы, увлеченные идеалами других движений, убежденные, что здесь они повстречают столь же ярый порыв негодования и надежды, как тот, о котором рассказывали деды; в то же самое время и инквизиторы, приписывая одним движениям грехи других, делают соответствующие выводы; если члены одной из сект совершили беззаконность, за эту беззаконность будет впредь расплачиваться любой член любой секты, независимо от того, в какой секте он членствует. Инквизиторы не правы с точки зрения права, поскольку смешивают черты совершенно разнородных явлений; однако они правы с точки зрения неправоты противника, ибо
когда нарождается, скажем условно, движение арнальдистов в некоем городе, в него вливаются все те, которые в ином городе, в иной обстановке прозывались бы – или даже действительно прозывались прежде – катарами, вальденцами или как-нибудь еще. Апостолы брата Дольчина призывали физически уничтожать клириков и феодалов и допускали великие рукоприкладства: в отличие от них вальденцы – убежденные противники телесного насилия, и таковы же полубратья. Однако я совершенно уверен, что, когда брат Дольчин собирал свою группу, к нему примкнули многие из тех недовольных, чья душа была задета проповедью полубратьев или вальденцев.
Простецы не имеют возможности выбирать подходящую им ересь, Адсон, и хватаются за того, кто следует с проповедью через их земли, кто останавливается и держит речи к народу на городской или на деревенской площади.
...
«Так связи между сектами нет? Значит, только из-за дьявольского обмана тот простец, который хотел бы вступить в ряды иоахимитов или, скажем, спиритуалов, попадает к катарам, и наоборот?»
«Нет, не значит.
Начнем сначала, Адсон, и поверь, что я стараюсь объяснить тебе такие материи, в которых и сам не могу претендовать на знание истины. Но все-таки думаю, что твоя ошибка вот в чем. Не следует считать, будто сначала появляется ересь, а потом – простецы, которые под нее подпадают и за нее пропадают. На самом деле первична жизнь этих простецов, а ересь – вторична».
...