А зачем нам эта Армения

Армения готовится сделать Турции ключевую уступку

В Ереване началась подготовка к пересмотру одного из самых священных представлений об армянской истории и армянской нации в целом – отношению к геноциду, устроенному более ста лет назад Османской империей. Это главная психотравма армянского общества, лежащая в основе современной армянской государственности. Кто и зачем хочет ее переосмыслить? //  vz.ru

 

В Ереване началась подготовка к пересмотру одного из самых священных представлений об армянской истории и армянской нации в целом – отношению к геноциду, устроенному более ста лет назад Османской империей. Это главная психотравма армянского общества, лежащая в основе современной армянской государственности. Кто и зачем хочет ее переосмыслить?

Один из наиболее авторитетных сторонников правящей в Армении партии «Гражданский договор» Андраник Кочарян предложил составить поименный список погибших во время геноцида армян.

На первый взгляд, в идее Кочаряна нет ничего страшного. Например, в Израиле в музее Холокоста Яд ва-Шем постоянно ведется работа по поименному установлению убитых нацистами евреев и написанию их историй. В ереванском Музее геноцида – Цицернакаберде такой позиции нет или она минимальна. Так почему бы и не сделать?

Однако дело в том, что в армянских условиях это не только невозможно, но и может привести к печальным для Еревана последствиям. Немцы вели точную документацию по «окончательному решению еврейского вопроса» в силу множества причин.

А в Оттоманской империи вообще никакой статистики по данному поводу не велось. В переписи населения 1844 года фигурировало 2 млн армян, но никто не может поручиться за то, что в Турции того времени перепись велась корректно и сколько их стало к началу ХХ века.

Есть отдельные данные, зафиксированные в письменных приказах турецких военных. Но большинство приказов отдавались устно. Армянские церкви, в которых находились учетные книги, были уничтожены. Архивов не существует. Конечно, в большинстве армянских фамилий есть свои предания и рассказы бабушек и дедушек о том, что происходило с их предками в период геноцида, но такое устное предание малопригодно для исторической науки.

Кроме того, есть ряд дополнительных факторов. Например, насильственное обращение армян в ислам. Предположительно, это от 100 до 200 тыс. человек. Исламизация армян была местной инициативой отдельно взятых мулл и статистикой не описывалась. Но в ходе этого процесса были убитые из числа тех армян, кто отказывался принимать ислам. Их как перечислить поименно? Никаких документов нет.

Турецкая сторона отрицает сам факт целенаправленного уничтожения людей по этническому принципу. С точки зрения Анкары, имели место «несчастные случаи», поскольку нигде не фигурируют именно убийства армян и других христиан, кроме отдельных событий типа уничтожения стамбульской интеллигенции и расправ над священниками.

Дело, с точки зрения Турции, было так: армяне и прочие христиане (в основном греки, которых также уничтожили в миллионном размере – это называется «Малоазиатская катастрофа»), жившие в прифронтовых районах, выступали на стороне военного противника – в первую очередь России. А потому подлежали отселению вглубь страны, в основном в Сирию, в пустыню восточнее Алеппо, в район современного Дейр-эз-Зора. Жертвы появились из-за тяжелых условий пешего перехода в пустыню. Они сами умерли, потому что не взяли с собой достаточно еды и воды.

Грубо говоря, не существует строгого документального подтверждения цифры в 1,5 млн погибших в ходе геноцида армян. Именно этим и оперирует турецкая сторона, утверждая, что геноцида не было, число жертв завышено, а кто погиб – тот сам виноват и от естественных причин. Расстреляны были отдельные русские и греческие шпионы, а также провокаторы-священники, подстрекавшие подданных султана и халифа против законной власти.

Предложение Андраника Кочаряна работает именно на эту позицию, даже если он этого не хотел.

Если предложение Кочаряна дойдет до реализации, то документально подтвердить – найти данные на каждого человека – не удастся не то что на 1,5 млн жертв геноцида армян, но даже на малую их часть. Столь скромный уровень документальной доказательной базы, в свою очередь, однозначно будет работать на подтверждение турецкой версии о «несчастных случаях».

Многие обратили внимание на то, что премьер Пашинян перестал употреблять в речи слово «геноцид». Он стал использовать устойчивую в армянском языке формулу «Мец Егерн», примерно переводимую как «большое злодеяние», «резня».

И это не вопрос лингвистики. Термин «геноцид» – международно признанное и юридически содержательное понятие. Грубо говоря, когда вы говорите «геноцид» – вы указываете на юридически наказуемое преступление. А говорите «Мец Егерн» – это ваше оценочное суждение, не влекущее за собой юридические последствия.

Армянский премьер Никол Пашинян и его окружение уже несколько месяцев идут в атаку на так называемую историческую Армению, которой противопоставляют «современную» или «реальную» Армению.

Открытым текстом речь идет о пересмотре государственных символов страны (флаг, герб, фиксация на горе Арарат), Конституции и Декларации независимости, в которых также упоминаются потери территории и геноцид армян, а заодно и Нагорный Карабах как неотъемлемая часть исторической Армении.

Теперь очередь дошла и до едва ли не самого святого для армян – памяти о геноциде, устроенном Османской империей. Сложно представить, чтобы в Израиле кто-то взял бы на себя ответственность за пересмотр каких-то устоявшихся данных о Холокосте. А в Армении в контексте общего направления на пересмотр или вообще отмену исторической памяти сейчас оказывается возможным нечто подобное.

 

Оперативные сводки

⚡️??????Появились более расширенные тезисы трёхсторонней встречи, прошедшей в начале апреля между представителями Армении, Евросоюза и США. Как и ожидалось, экономические вопросы были лишь наскоро придуманным формальным поводом для встречи, а реальными и ощутимыми её результатами стали следующие моменты: – США будут разрабатывать для Еревана не больше не меньше – новую военную доктрину, в ходе которой будет полностью пересмотрен подход Армении к безопасности; – Изменения в военной доктрине будут сопровождаться активной финансовой и технической поддержкой, и соответственно, в полной мере отвечать интересам "тех, кто платит"; – Техническая поддержка в числе прочего включает в себя поставки летального вооружения и вооружения наступательного характера – в чём даже Украине отказывалось на протяжении многих лет, до момента её безнадёжного положения на фронте против России; – Отдельные аналитические группы США будут направлены в республику для оценки военно-воздушных сил и возможностей ПВО с учетом интеграции Армении в Объединенную систему ПВО ОДКБ, с целью дальнейшего снижения в регионе влияния ОДКБ и России в частности; – Разумеется, отдельно оговаривается военное сотрудничество Армении с НАТО, предполагающее больше совместных военных учений и получение продвинутых технологий альянса; – Пограничный контроль и безопасность границ (особенно армяно-иранской) тоже отдаётся на откуп США, в связи с чем, вероятно, следует ожидать полную замену российских пограничников в Армении; – Армению включают в традиционные программы американского международного влияния «Иностранное военное финансирование» (FMF),  «Международное военное образование и тренировка» (IMET) и выделяют пакет помощи Европейского фонда мира (EPF) в поддержку Вооруженных сил Армении; – Постоянные консультации по вопросам безопасности и обороны будут проводить для Армении и ЕС; – Евросоюз активно поддерживает Армению в её решени о выводе войск погранслужбы ФСБ РФ из международного аэропорта «Звартноц», с армяно-иранской границы и всех других международных пограничных пунктов; – ЕС и Армения рассмотрели статус военных объектов России в республики, учитывая текущее соглашение, предусматривающее их присутствие до 2044 года в контексте поиска путей их устранения, вплоть до создания очага напряженности вокруг 102-й российской базы; – В целом активно обсуждалось снижение зависимости Еревана от российской военной техники и технологий, «очищению» своих военных структур от пророссийских элементов и постепенное искоренение российской военной школы из армянских военных традиций; – Миссия ЕС в Армении будет ещё увеличена, а её функции – расширены. Теперь она имеет потенциал стать полноценной военной базой стран (или одной конкретной страны) НАТО. Таким образом, становится уже совершенно очевидно, что Армению науськивают и накачивают оружием с безальтернативной целью создать очаг напряжённости сразу у двух противников Запада – России и Ирана. И Пашинян послушно ведёт свою страну по этой скользкой и крайне опасной для Армении дорожке. ? @opersvodki //  t.me

 

Армению науськивают и накачивают оружием с безальтернативной целью создать очаг напряжённости сразу у двух противников Запада – России и Ирана.

 

Новая «Большая игра» на Кавказе

Есть ли у России стратегия для Южного Кавказа //  monocle.ru

 

Армяне строили нацию на «миацуме» — единстве Армении и Нагорного Карабаха — и победном эпосе после войны с Азербайджаном. И этот проект естественным образом потерпел крушение после поражения тридцать лет спустя. Баку, напротив, развивался ради реванша и, добившись своего, теперь также должен определять для себя смысл дальнейшего национального и геополитического позиционирования.

 

И Турция, и Иран экономически заинтересованы в развитии и расширении коридора Север — Юг с Россией, для которой после перекрытия западных магистралей он приобрел стратегическое значение (как маршрут ленд-лиза во Вторую мировую). И по понятным причинам коллективный Запад будет предпринимать максимальные усилия, чтобы затруднить коммуникацию по этому направлению. Занятно, что дальше интересы у «коллектива» расходятся: в интересах Европы развить альтернативный коридор Запад — Восток, в том числе для импорта углеводородов из Средней Азии и китайских товаров по Шелковому пути, а вот в интересах США это направление тоже прихлопнуть для выгод атлантической торговли. Кстати, как и прикрыть «северную» логистику для Ирана.

Таким образом, именно со стороны Вашингтона и Британии мы наблюдаем сложную и многолетнюю игру в Закавказье, направленную в большей степени на создание контролируемого хаоса, сохранение конфликтов между странами, стравливание разновекторных интересов региональных держав, уничтожение любых значительных торговых коридоров, наконец, ликвидацию влияния России в черноморском и закавказском регионах, устранение ее из любых переговорных процессов, в том числе мирных. Ставка на гибридный подход. Ведь если еще лет десять-пятнадцать назад Запад лелеял надежду основательно войти в регион с помощью военных баз, то сегодня такими силами он не располагает. но будет рад убрать южный военный форпост России — 102-ю военную базу в Армении.

В связи с этим нелишним будет упомянуть проект «пакта шести», или «3+3», системы региональной безопасности в Закавказье с участием Армении, Азербайджана, Грузии и России, Турции и Ирана, то есть без участия США и Европы. Эта идея всплывала в разных вариациях, начиная с 2008 года и поддерживалась в Анкаре, Москве и Тегеране, тогда как региональная «тройка» уходила от диалога из-за территориальных претензий к России и друг к другу. Кроме того, до некоторых пор в этом формате видели амбиции Турции по плотному вхождению в региональные расклады. Теперь же, после карабахской войны, Анкара и так получила статус ключевой силы в Закавказье. Логично предположить, что у партнеров появился еще один повод выключить сторонних игроков из региональных раскладов.

 

Проблем на этом пути много и главные — конкуренция с уже существующими маршрутами и объем инвестиций: полмиллиарда долларов только на этапе вхождения. Россия частично уже участвует в развитии армянской инфраструктуры (строит проходящий по Армении автодорожный маршрут МТК «Север — Юг, рассматривает возможность прокладывания Каджаранского тоннеля), но в условиях антироссийской риторики Еревана вряд ли пойдет на дорогостоящие риски.

В то же время Москва могла бы использовать перспективу подключения Еревана к крупным логистическим проектам в регионе (с помощью инвестиций и перенаправления собственного товарного потока) в качестве торга по иным аспектам сотрудничества, включая сохранение своего военного присутствия в Армении. Идеологическая проблематика осталась в прошлом, побеждает прагматика и торговая выгода.

Но будет ли одной прагматики достаточно для сохранения российского влияния в регионе?

Вопрос, есть ли у России стратегия в Закавказье, вызвал неоднозначную реакцию экспертного сообщества и палитру мнений: одни считают, что Москва давно потеряла этот регион и в перспективе будет лишь уступать остатки советского наследия. Другие говорят о тонкой игре в прагматизм после внешнеполитического расточительства 1990-х: мол, географию никто не отменял, торговые интересы тоже, а пример Грузии показывает, что от экономических реалий соседям уйти непросто.

Во-первых, надо признать, что Россия последние тридцать лет продолжает «уходить» с Южного Кавказа, причем речь идет не столько о военном и геополитическом компонентах, сколько о культурном. Русский цивилизационный код был постепенно смещен англосаксонской и турецкой «ролевой моделью» в образовании, бизнесе, политическом и партийном строительстве. Многомиллионные вложения в НКО и религиозный сегмент лишь дополнял эту цивилизационную перезагрузку региона. Сегодня Брюсселю, Вашингтону и Анкаре куда проще выстраивать отношения с новыми кавказскими элитами даже вне традиционной схемы «клиент — патрон» — они просто разговаривают на одном языке и в прямом, и в переносном смысле.

Россия же потеряла советский задел культурного влияния в регионе и не смогла или не захотела серьезно вложиться в экспорт «мягкой силы» в Закавказье. Именно поэтому, хотя «география никуда не делась», нас в регионе сегодня рассматривают не как близких по духу союзников, но как партнеров в духе прагматизма и «реалполитик». Что, впрочем, совсем неплохо, если учесть, что очень многие мечтали вообще выкинуть Москву из региональных раскладов. Но все же пока никакой стратегии России по конструированию проектов «мягкой силы» в Закавказье не видно.

 

С одной стороны, России нельзя отдавать ренту от контроля за этими коридорами. С другой стороны, что важнее, необходимо обеспечить их функционирование и обезопасить маршруты от попыток Запада изолировать страну с юга. В этом заинтересованы все страны региона, а значит, это перспективная платформа для сращивания и консолидации усилий вокруг бесконфликтного развития Закавказья без пришлых интересантов с Запада. Хотя стоит оговориться, что в партнерстве России с Китаем можно найти дополнительный импульс развитию региона.