Народное творчество

Неватник Гриша утер валенком длинную зеленую соплю, сунул под шаткий стол балалайку, любовно разгладил заскорузлыми пальцами мятый талон на Интернет. Вот оно, счастье. Правда, жрать было нечего. Гриша принял на грудь стакан русской водки, занюхал медведем, который посапывал под тем же шатким столом, куда Гриша пристроил балалайку, и мечтательно положил за щеку засохшую картошку-фри из Макдональдса. В тюрьме народов Макдональдс и хамон запретили, но Гриша успел сохранить вкус свободы. Он тайно сберег изрядную жменю картошки-фри и бумажный стакан из-под Кока-Колы. Стакан он лизал на ночь, а картошку держал за щекой весь день, переполняясь ее сладким вкусом – вкусом неваты.

Гриша прижал все еще мятый талон на Интернет к засиженному тараканами монитору, что-то надрывно щелкнуло и свистнуло. Включился скайп, и грубый мужской голос, сухо представившись дежурным сотрудником ФСБ, с пристрастием допросил Гришу о цели визита во всемирную сеть. Холодея душой и икая, Гриша дерзко обманул режим. Он почесал в затылке и промямлил, что его интересуют три вещи – официальный сайт Кремля, дородные русские бабы и ноты для балалайки. Что-то из Мусоргского. Голос одобрил выбор Гриши и разрешил подключение.

Спустя полчаса, потому что Интернет в тюрьме народов работал медленно и с перебоями, Григорий, рыдая, в оба уха слушал губастенькую брюнетку, которая чувственно объясняла ему, что он, Гриша – неватник. Что их таких осталось всего несколько, а все остальные – быдло и рабы, зомбированные российским телевизором.

Телевизор Гриша давно пропил и теперь понимал, как правильно он поступил.

От говорливой брюнетки ему становилось влажно в штанах и мутно в голове. Гриша снова принял на грудь, погонял языком картошку-фри за щекой, достал из ящика шаткого стола, под которым сопел медведь и отдыхала балалайка, листок в клеточку, послюнявил химический карандаш и стал старательно выводить буквы "ПТН ПНХ". Гришу распирало. По совету губастой брюнетки он выпустил свою первую в жизни листовку.

Да, он – неватник. Теперь тюрьма народов точно падет. И у всех неватников будет вдоволь хамона, картошки-фри, колы и Интернета с губастенькими брюнетками. Хотя Гришу больше вставляли дородные русские бабы – сиськастые, ногастые и бокастые. Но и их тоже обещали вдоволь после падения тюрьмы народов.

"Слава Украине!" – подумал Гриша и смачно поцеловал экран монитора в том месте, где розовели губы брюнетки. В штанах снова стало влажно и тяжело. Гриша понял, что ощущения его не обманывают – это путь к свободе!

 

Генри Блоджетт взглянул на часы и в отчаянии схватился за голову. Два
часа ночи. Он с яростью захлопнул учебник, понимая, что никогда не успеет
подготовиться к завтрашнему экзамену: чем больше он учил геометрию, тем
меньше в ней разбирался. Ему вообще с трудом давалась математика, а этот
ее отдел он неспособен был даже зазубрить.
А если он провалится, его выгонят из колледжа. У него и так оставалось
три несданных предмета за первые два курса, и после четвертой
неудовлетворительной оценки его отчислят автоматически. Тогда конец
мечтам, конец карьере, конец всему. Сейчас его могло спасти только чудо.
Внезапно он выпрямился и даже подскочил на стуле. Почему бы не
прибегнуть к помощи тайных сил? Его всегда интересовали оккультные науки,
и он собрал небольшую библиотечку книг, в которых доступным языком
объяснялось, как вызывать демонов и подчинять их своей воле. До сих пор он
боялся проводить подобные эксперименты, но сейчас терять было нечего и
стоило рискнуть. Только с помощью волшебства мог он осилить дисциплину,
которая никак ему не давалась.
Он быстро вскочил со стула, достал с полки лучшую свою книгу по черной
магии, открыл ее в нужном месте и освежил в памяти простые инструкции.
Рьяно взявшись за дело, он сдвинул мебель к стенам, нарисовал мелом на
ковре пентаграмму и ступил внутрь. Затем произнес заклинания.
Появившийся демон выглядел куда страшнее, чем он предполагал, но,
призвав на помощь все свое мужество, Блоджетт начал рассказывать о своих
трудностях.
- Я всегда был слаб в геометрии, - произнес он...
- Естественно! - ликующе вскричал демон.
Радостно улыбаясь языками пламени, он перешагнул через меловые линии
шестиугольника, который Генри начертил вместо пентаграммы.

 

ЕС-НАТО и УКРАИНА

Уж сколько раз твердили миру,
Что лесть гнусна, вредна; но только все не впрок,
И в сердце льстец всегда отыщет уголок.

Украине как-то СССР отдал кусочек Крыма;
На майдан Украина взгромоздясь,
В ЕС было совсем уж собралась,
Да призадумалась, а Крым в узде держала.
На ту беду НАТО близехонько летало;
Вдруг халявы дух Европушпу остановил:
Европа видит Крым , НАТО Крым пленил.
Плутовка к Киеву на цыпочках подходит;
Вертит хвостом, с Майдана глаз не сводит
И говорит так сладко, чуть дыша:
"Голубушка, в ЕС пора!
Ну что за люди, что за прелесть!
Рассказывать, так, право, сказки!
Какие земли! какой лесок!
И, верно, ангельский быть должен голосок!
Спой, светик, не стыдись! Что, ежели, сестрица,
При красоте такой и скакать ты мастерица, -
Ведь ты б у нас была царь-птица!"
Вещуньина с похвал вскружилась голова,
От радости очко немного зачесалось, -
И на приветливы Евпопушки слова
Украина каркнула во все своё Е..ло:
Крым выпал — с ним была история другая.

 

Андрей Анатольевич.

«Радио Свобода» не постеснялось выложить обращение украинской писательницы Ирэны Карпы ее российскому другу Грише. Девушка ему искренне сочувствует, потому что понимает, как сложно жить в тоталитарном государстве — люди голодают и постоянно смотрят телевизор. Она поймет, если Гриша и его друзья эмигрируют в поисках лучшей доли, но просит еще немного потерпеть и продолжить просветительскую работу, разбрасывая листовки. Ибо другого способа донести правду о ее свободолюбивой стране не существует, ведь россияне лишены доступа к Интернету. Это известно каждому украинцу.

Не знаю как Гришу, а меня проняло.

Здравствуй, дорогой Гриша!

Я знаю, что ты не ватник, и тебе мало что можно сказать о настоящей ситуации. Я просто хочу поблагодарить тебя, твоих друзей, всех тех, кто похож на тебя, за то, что у вас хватает смелости, будучи в такой тоталитарной, очень сложной стране, все-таки выходить на протесты, помогать тем, кому плохо, рассказывать правду. И рано или поздно, я уверена, все вместе мы добьемся того, что империя рухнет.

Вам нужно просто максимально рассказывать другим, что телевизор — это зомби, что людям говорят постоянную неправду. Что нужно просто анализировать информацию. Я не знаю, есть ли сейчас в России другие возможности — у вас даже Интернет, по-моему, по каким-то талонам. Не говоря о том, что Макдональдс закрыли и есть больше нечего.

Не знаю, листовки, наверное, пишите, как-то пытайтесь с ними говорить. Потому что очень жаль, если те из вас, несколько думающих людей, кто остался в России, уедут жить куда-нибудь в Берлин или в Европу. Потому что это будет легко — я вас пойму, друзья, если вы это сделаете. Потому что это сейчас очень непростая страна, чтобы не сказать, удручающая.

Многие из вас хотят стать персонами нон-грата. Но все-таки попытайтесь до последнего проводить какую-то просветительскую деятельность.

Слава Украине! Рано или поздно тюрьма народов упадет. И будут жить просто свободные, уверенные в себе, счастливые люди.

Путин должен завидовать черной завистью Порошенко — с таким зомбированным населением, как украинские громадяне, можно творить, что угодно. Похоже, никакого третьего Майдана не будет— им все нравится, они добились своего. Главное, люди с промытыми мозгами убеждены, что живут в свободной стране.

Тут и листовки не помогут.

***

Такой текст обязательно должен дойти до Гриши с неватностью 80-го уровня, которая достигает аж украинской границы и переходит ее без всякой будущей яценюковской визы. Гриша, слюнявя химический карандаш - Интернета ведь по-прежнему в России нема! - сочиняет свою листочку, призванную глаголом сжечь жестоковыйные ватные сердца 84% населения "очень непростой страны". И пока он подбирает слова, которые как следует саданут по канатным нервам руссо-террористов, в его адрес пишут уже "мордорские" ватники.

НА ДЕРЕВНЮ ГРИШЕ

Неватник Гриша утер валенком длинную зеленую соплю, сунул под шаткий стол балалайку, любовно разгладил заскорузлыми пальцами мятый талон на Интернет. Вот оно, счастье. Правда, жрать было нечего. Гриша принял на грудь стакан русской водки, занюхал медведем, который посапывал под тем же шатким столом, куда Гриша пристроил балалайку, и мечтательно положил за щеку засохшую картошку-фри из Макдональдса. В тюрьме народов Макдональдс и хамон запретили, но Гриша успел сохранить вкус свободы. Он тайно сберег изрядную жменю картошки-фри и бумажный стакан из-под Кока-Колы. Стакан он лизал на ночь, а картошку держал за щекой весь день, переполняясь ее сладким вкусом – вкусом неваты.

Гриша прижал все еще мятый талон на Интернет к засиженному тараканами монитору, что-то надрывно щелкнуло и свистнуло. Включился скайп, и грубый мужской голос, сухо представившись дежурным сотрудником ФСБ, с пристрастием допросил Гришу о цели визита во всемирную сеть. Холодея душой и икая, Гриша дерзко обманул режим. Он почесал в затылке и промямлил, что его интересуют три вещи – официальный сайт Кремля, дородные русские бабы и ноты для балалайки. Что-то из Мусоргского. Голос одобрил выбор Гриши и разрешил подключение.

Спустя полчаса, потому что Интернет в тюрьме народов работал медленно и с перебоями, Григорий, рыдая, в оба уха слушал губастенькую брюнетку, которая чувственно объясняла ему, что он, Гриша – неватник. Что их таких осталось всего несколько, а все остальные – быдло и рабы, зомбированные российским телевизором.

Телевизор Гриша давно пропил и теперь понимал, как правильно он поступил.

От говорливой брюнетки ему становилось влажно в штанах и мутно в голове. Гриша снова принял на грудь, погонял языком картошку-фри за щекой, достал из ящика шаткого стола, под которым сопел медведь и отдыхала балалайка, листок в клеточку, послюнявил химический карандаш и стал старательно выводить буквы "ПТН ПНХ". Гришу распирало. По совету губастой брюнетки он выпустил свою первую в жизни листовку.

Да, он – неватник. Теперь тюрьма народов точно падет. И у всех неватников будет вдоволь хамона, картошки-фри, колы и Интернета с губастыми украинками...