о сельхозе и колхозах и другая статистика

---

Заметную роль в организации движения сыграл лидер евангельских христиан Иван Проханов, всячески содействовавший развитию евангельских коммун и создавший соответствующую богословско-теоретическую базу. В дальнейшие планы Проханова и возглавляемого им Всероссийского союза евангельских христиан (ВСЕХ) входило создание ряда образцовых религиозно-трудовых поселений в СССР, включая Евангельск — протестантский Город Солнца в Сибири.

На первых порах деятельность коммун поддерживалась партийно-хозяйственным руководством страны, рассчитывавшим на положительный экономический эффект от использования «значительных хозяйственно-культурных элементов»[1]. Благосклонность власти способствовала широкому распространению евангельской трудовой кооперации. Ужесточение политики советской власти в отношении религии привело к сворачиванию процесса в конце 1920-х. Последние «сектантские колхозы» были ликвидированы в 1930-х.

...

В истории Советского государства в рассматриваемый период схожие проявления, но в значительно меньших масштабах, имели место в среде толстовцев, новоизраильтян, духоборов и других конфессий. Из-за незначительности масштабов явления и отсутствия авторитетных источников, позволяющих собрать достаточную информацию, в данной статье эти движения не рассматриваются.


Говорите, в колхозы всегда загоняли? Вот вам примеры, когда люди сами пытались создать разновидность "колхоза" - и им это прямо запрещалось:

С первых лет появления в Российской империи евангельско-баптистского движения его лидеры предпринимали отдельные попытки создания евангельских трудовых коммун. Так, штундистский проповедник Иван Рябошапка в ответ на притеснения и гонения сельского и волостного начальства в 1870 году обратился к новороссийскому генерал-губернатору Павлу Коце** с прошением о дозволении ему и ещё 20 семействам (всего 45 человек) отделиться и выйти на жительство «на вольные степа», чтобы вести совместное хозяйство[8][9]. Коце** ответил отказом[8].

В 1883 году лидеры движения пашковцев, петербургские аристократы Василий Пашков и Модест Корф намеревались создать христианскую коммуну в Крыму, в большой долине с фруктовыми садами в районе деревни Спат и хутора Софиевка[10]. Они решили назвать поселение «Вертоград»[d]. Однако реализовать свою идею они не успели — шли правительственные гонения на евангельских протестантов, дело о трудовой коммуне было добавлено к остальным обвинениям против Пашкова и Корфа, которые в 1884 году усилиями обер-прокурора Святейшего Синода Константина Победоносцева были изгнаны из страны


Но конечно, конечно - "колхоз без принудиловки невозможен!"


Новые экономические условия после революции 1917 года способствовали распространению идеи трудовой общинной жизни как среди верующих, так и неверующих. Планы создания земледельческих общин из единоверцев привлекали многих русских протестантов. Имея особый опыт за плечами, евангельские общины вошли в это движение «легко и динамично», отмечал историк Владимир Попов[10].

Этот процесс усугублялся массовой миграцией горожан в деревню из-за голода и нехватки продовольствия[2]. В 1918 году в Рязанской губернии возникли коммуны «Вифания» и «Пробуждение», в Тверской губернии — «Гефсимания», «Вифания» и «Утренняя Звезда»[2], также коммуны появились в Новгородской, Брянской, Енисейской и других губерниях[10].

Сразу после Октябрьской революции большевикам необходимо было определить своё отношение к возможному сотрудничеству с протестантами. Одной из форм этого сотрудничества могла стать протестантская трудовая кооперация, особенно в пищевой и лёгкой промышленности, сельском хозяйстве, кустарных промыслах[12].

Руководитель баптистского сельхозобъединения «Прилучье» (Новгородская губерния) И. Петров весной 1918 года даже имел непродолжительную беседу с Владимиром Лениным, в ходе которой рассказал о желании верующих организовывать протестантские сельскохозяйственные объединения, а глава государства в ответ пообещал распорядиться о выделении верующим земель для этого[12].

В 1919—1920 годах государство действительно предприняло ряд шагов для поощрения этой деятельности, включая выделение земель[13]. Однако к началу 1920-х годов партийное руководство не имело единой политики в отношении неправославных конфессий[14]. Многие видные партийцы (среди них Владимир Бонч-Бруевич и Михаил Калинин) настаивали на необходимости особого подхода к ним[14]. Они опирались на мнение Ленина, который во внутрипартийной дискуссии заявил: «сектантствоедством заниматься не будем»[15]. На высоком партийно-государственном уровне заявлялось, что протестантские «коммунистические образования» «совершенно безболезненно усваивают общегражданские советские законы и уставы, органически вливаясь, как сельскохозяйственные, промышленные ячейки, в советское строительство»[16][15].

В 1921 году была создана комиссия по заселению свободных земель «сектантами», которая должна была ведать вопросами переселения верующих на пустующие земли Сибири, Кавказа и других регионов[2][1].

...

Иван Проханов признавался, что ему с юности были близки идеи социализма, хотя он не мог принять свойственного социализму отрицания Христа[11]. По его замыслу, социализм следовало дополнить верой во Христа, чтобы «сделать его совершенным»[17]. Богословская и теоретическая база для христианской кооперации была создана им в брошюре «Евангельское христианство и социальный вопрос» (1918 год) и программной статье «Новая, или Евангельская жизнь» (1925 год)[18].

В брошюре Проханов сослался на библейский пример Иерусалимской общины как первой христианской коммуны («У множества же уверовавших было одно сердце и одна душа; и никто ничего из имения своего не называл своим, но все у них было общее» Деян. 4:32)[10]. Только группа, «в которой у всех „одно сердце и одна душа“ и в которой все объяты пламенем Духа Божия, может осуществить эту особенную жизнь», — писал он[19][10].

Проханов предложил три формы христианской кооперации: всеобщина, полувсеобщина и простая община. Всеобщина предполагала полное обобществление всего имущества, полувсеобщеобина — земель и орудий производства, и, наконец, простая община предусматривала объединение только при продаже продукции, а также общем содержании заводов, маслобоен, мельниц и т. п.[10] Он также составил типовой Устав трудовой христианской общины и дал детальные рекомендации по её устройству, функционированию и быту[1].

То есть "полувсеобщина" соответствует колхозу, "простая община" - сбытовым и производственным кооперативам (именно такие широко распространены в Западной Европе).

Реальная помощь со стороны государства способствовала созданию и развитию христианских трудовых объединений[1], хотя на местах власти не везде и не всегда поддерживали их[21]. Проханов вспоминал: «Наши ассоциации принимали уставы, получали от правительства землю и разрешение использовать её на базе коллективного труда. … Евангельские сельскохозяйственные ассоциации получили высокую репутацию даже в глазах советской власти»[11].


На момент посещения в коммуне было 108 членов, включая детей. Коммуна располагала 470 га земли, на которых находились усадьба, сад, огород, пашня, луг и лес. «Вифания» выращивала хлеб, овощи, фрукты, клевер, заготавливала сено. Землю обрабатывали трактором «Fordson», который вместе с плугами и тележкой был куплен в кредит (полностью погашенный ко времени посещения Прохановым). Кроме того, имели большое пчеловодческое хозяйство, выращивали коров, лошадей, свиней, овец, птицу. Имели кузнечную, слесарную, кожевенную, сапожно-шорную, портняжную, ткацкую мастерские, мельницу «Фермер», круподёрку и маслобойку, а также станки — драночный и лесопильный. Крестьянам из окрестных сёл члены коммуны разрешали бесплатно пользоваться инвентарём, местные жители часто обращались в коммуну за советами[27].

Наиболее значимые вопросы решались на общем собрании. Питались за общим столом, отдельного приготовления пищи не было предусмотрено. Жили в квартирах в пяти больших домах. Дети посещали школу, коммуна выписывала газеты и журналы — как светские, так и евангельские. Собственная библиотека коммуны насчитывала 500 томов, учебных и письменных принадлежностей для школьников — в достатке[27].

- то есть здесь более плотно интегрированное общество, чем колхоз. Более плотно даже, чем "нерелигиозные" коммуны 1920-х.


Местные власти относились к коммуне благосклонно, Госбанк и кредитные товарищества предоставляли по необходимости кредиты. Фотографии и описание коммуны в 1924 году были отправлены в Москву на Всероссийскую выставку, благодаря чему «Вифании» была предоставлена 25-процентная налоговая скидка. На губернской, уездной и волостной сельскохозяйственных выставках коммуна получала похвальные отзывы, свидетельства и призы[26].

В 1929 году «Вифания» в рамках кампании по борьбе с «псевдосельскохозяйственными объединениями» была ликвидирована решением Тверского исполкома как «лжеколхоз» для создания на её месте «настоящего советского коллектива»[29].



В целом движение не достигло тех масштабов, на которые рассчитывали партийно-государственные структуры, из-за чего их интерес к этому эксперименту ослаб[30]. Партийная дискуссия о целесообразности развития христианской кооперации велась уже в середине 1920-х. Например, доклад М. И. Калинина на XIII съезде РКП(б) в мае 1924 года, где он упоминал о трудовых возможностях верующих, подвергся критике товарищей по партии. Хотя итоговая резолюция съезда была доброжелательной: «Умелым подходом надо добиться того, чтобы направить в русло советской работы имеющиеся среди сектантов значительные хозяйственно-культурные элементы»[1].

С конца 1924 года политика государства по отношению к протестантам стала ужесточаться в целом, в том числе и в вопросе христианской трудовой кооперации. Так, в конце 1925 года на страницах газеты «Безбожник» сотрудник Агитационно-пропагандистского отдела ЦК ВКП(б) Фёдор Путинцев доказывал, что трудовые коммуны верующих разделяют советское кооперативное движение по религиозному признаку, и винил их организаторов в том, что коммуны создаются не для достижения революционных идеалов, а ради решения хозяйственных задач[31]. В дальнейшем отношение к протестантам вообще и их трудовой кооперации в частности с каждым годом становилось всё жёстче и жёстче.


Ну потом их правда прижали. Почему на самом деле - наверняка более сложная история, чем тут описано.

Законную основу для репрессий предоставило новое религиозное законодательство, которое фактически запрещало христианскую трудовую кооперативную деятельность, а также благотворительность и многое другое[13]. Так, в постановлении ВЦИК и СНК РСФСР от 8 апреля 1929 года «О религиозных объединениях» верующим прямо воспрещалось создавать кассы взаимопомощи, кооперативы, производственные объединения, оказывать материальную поддержку своим членам и др.[27]

В советской прессе коммуны и артели стали «разоблачать» как врагов подлинной коллективизации, объединившихся исключительно для уклонения от налогов и получения кредитов на покупку техники[38]. Пропаганда изображала коммуны как средство для выкачивания денег из бедноты в пользу «главарей» с использованием «религиозных предрассудков»[38]. «Прикрываясь именем бога, верхушка нещадно эксплуатирует бедноту», — утверждалось в пропагандистской брошюре Союза воинствующих безбожников[39].

---