В Сирии сбит российский Су-25

В Министерстве обороны России отреагировали на реплику социолога Игоря Эйдмана, который усомнился в подвиге российского летчика Романа Филипова.

Соловьев выгнал американского эксперта из студии за оскорбление летчика Филипова

Китайский подход к Су-25. Говорим об этике?

8 февраля 2018

Понятно, что бизнес – это бизнес, и тут есть партнеры и конкуренты. Но, честно говоря, пассаж некоторых китайских СМИ на тему сбитого Су-25 более чем странен. То, что китайская сторона начала использовать потерю Су-25 в качестве опоры для продвижения своих товаров на рынке военной техники, вызывает двойственные ощущения.

Начало издание Sina.com, а следом подтянулись и другие. Тема проста: Су-25 устарели морально и физи-чески, значит, негодны для использования в современных войнах. Как медленные и уязвимые для атак ПЗРК из-за отсутствия современных систем противодействия.

Ну, и вывод. Как следствие, вместо штурмовика в разведывательном облете мог быть использован БПЛА типа Rainbow CH-4. Готовы продать, если что...

Получается, что беспилотников нет? Наверное, действительно нет. Или нет с какими-то конкретными воз-можностями, раз все-таки погнали самолет.

Значит, все рассказы о «не-имеющем-аналогов-в-мире» — тоже сказочки?

Печально, учитывая то, что за веру в эти сказочки платят конкретными жизнями конкретные люди.
Но факт в том, что самолет сбит, и это позволяет нашим партнерам, отталкиваясь от этого прискорбного факта, продвигать свою продукцию.

В целом же Китай за чужой счет решает маркетинговые задачи, намекая на наличие у себя беспилотных систем, застрахованных от подобных инцидентов.

Конечно, возможно, что те БПЛА, на которые сегодня делает ставку китайский производитель, уступают моделям из США и Израиля. Но нельзя не признать, что в этой отрасли Китай делает огромные успехи.

Вообще, конечно, печально. Не такого обычно ждут от союзников. Это как если бы мы в 2010 году после ката-строфы Е-190 под городом Ичунь заявили, дескать, нечего покупать бразильское барахло, берите наши самолеты.

Понятно, что в истории со сбитым штурмовиком много неясного. И то, как в Минобороны кинулись «менять показания», а попросту – врать, тоже понятно. Надо отбеливаться. Такая линия выбрана, такой и придер-живаются.

Су-25СМ3 преподносились как самолеты, способные действовать и днем, и ночью. Наносить удары по тер-рористам, оставаясь фактически неуязвимыми для средств ПВО противника.

Неуязвимость объяснялась наличием комплекса «Витебск», который должен был защитить самолет от любых ПЗРК, как наших, так и зарубежных, а также от дальнобойных зенитных систем типа «Пэтриот», «Бук» и их аналогов.

Дальше начинается область догадок. Не совсем при-ятных. То ли «Витебск» не отработал по какой-то при-чине, то ли не были загружены и опробованы ловушки, но факт: одного пуска ПЗРК хватило, чтобы были поте-ряны и самолет, и летчик.

В 2015 году под Изварино мне довелось наблюдать, как ополченцы сбили Су-25. Реально работавший, маневрирующий и запускавший ловушки. 5 или 6 пусков понадобилось для приземления штурмовика.

Отсюда напрашивается не очень приятный вывод о том, что что-то пошло не так.

И хотелось бы сказать пару слов по поводу «Витебска».
Эта система, как бы ее ни нахваливали в передачах типа «Полигона», не панацея. Да, «Витебск» снижает вероятность, но не дает 100% гарантии избежать поражения.

Или, как в нашем случае, дает возможность сбить самолет с одного выстрела.

Можно долго рассуждать на тему того, что реально произошло в небе и строить догадки. Сбой в работе «Витебска», не сработало автоматическое оповещение всех защитных систем, летчик не смог восполь-зоваться ручным управлением системами защиты и так далее.

Бредово звучит, согласен. Особенно для опытного Филипова.

Отсутствие отстреливаемых ловушек звучит ничуть не лучше.