Куда отнести информационную войну и как ее ведут

Но совершенно недостаточные для заявленных целей.
Вот у классиков марксизма-сталинизма с тиражами всё в порядке было

 

В своих произведениях во всей не­при­гляд­ности показал лишённые героизма военные буд­ни, един­ст­вен­ным путём для военнослужащего вермахта уклониться от участия в массовом истреблении людьми друг друга считал дезертирство и оправдывал его. В ос­мыс­лении ис­то­рической ви­ны немецкого народа показывал, что от­вет­ст­вен­ность за пре­сту­п­ле­ния фа­шиз­ма ле­жит на ка­ж­дом немце. Указывал на важность со­хра­не­ния па­мя­ти о вой­не и опасности фа­шиз­ма как «не­пре­одо­лён­но­го про­шло­го». Предпринимал по­ис­ки но­во­го, не испорченного фа­ши­ст­ской ри­то­ри­кой, литературного язы­ка. Используя оригинальные стилистические приё­мы, представил фа­шизм как тра­ге­дию не­сколь­ких по­ко­ле­ний нем­цев[29].

Отличительной чертой стиля писателя было стрем­ле­ние к де­та­ли­за­ции, сис­те­ма лейт­мо­ти­вов, до­ми­ни­ро­ва­ние внут­рен­них мо­но­ло­гов[29].

Переживаемый им на­рас­таю­щий скеп­сис в от­но­ше­нии пер­спек­тив ев­ропейского об­ще­ст­ва уси­ли­л склон­ность писателя к са­ти­ре, гро­те­ску, ка­ри­ка­тур­но­сти, пред­ста­влению действительности фарсом и кло­уна­дой. Про­тестовал про­тив распространения мо­ра­ли общества потребления, ог­ра­ни­че­ния лич­ной сво­боды, ма­ни­пу­ля­ций общественным соз­на­ни­ем через средства мас­со­вой ин­фор­ма­ции[29].

Важнейшей основой своего литературного труда считал очень ответственную работу со словом, ведь высказанные, слова приводят в движение общество, они способны действовать, могут призывать к войне и стать причиной гибели миллионов людей, допустить это или не допустить — вопрос совести писателя[30].

Католик по вероисповеданию, Бёлль глубоко критиковал многие стороны католицизма (особенно в его наиболее консервативных воплощениях). В частности, он не мог оправдать конкордат июля 1933 года между Ватиканом и нацистами, подписанный будущим Папой Пием XII, который помог придать нацистскому режиму международную легитимность на стадии его становления[31].

Прозвучавшая из уст одного из героев романа Бёлля «Бильярд в половине десятого» (1959 год) фраза, что «каждый порядочный человек должен был быть когда-то коммунистом», вызвала бурное обсуждение в немецком обществе. Писатель был призван к ответу критиком Марселем Рейх-Раницким и в ответ заявил: «стать коммунистом и по возможности остаться им — это необходимый духовный процесс». По его мнению то, что из молодого поколения немцев в годы господства национал-социализма в Германии была выбита коммунистическая идеология плачевно сказалось на состоянии западногерманского общества. Он неоднократно повторял, что отсутствие влияния коммунистических идей приводит к деформации демократии. Себя он относил к тем, кому помешали стать коммунистом. При этом Бёлль в 1960-х — 1970-х годах неоднократно выступал с критикой ряда конкретных действий советского правительства в области политики, религии, литературы, искусства, что не осталось незамеченным и повлекло 12-летний запрет на издание его произведений в СССР[32].

 

Достаточно давно я заметил, что на серьезные, даже непростые книги очень часто пишутся довольно пустые рецензии, как будто их авторы стараются лишь отметиться в знакомстве с этим трудом, а по существу им сказать и нечего. Или демонстрируют окружающим только им одним понятные знаки - «прочитала по рекомендации такого-то политолога». И 100 лайков (да, я завидую – вот как надо писать!).

В общем, попробую разобраться с рассматриваемой работой, которую я внимательно прочитал. Ее автор – Николай Владимирович Эппле, филолог, переводчик, журналист, выпустивший, насколько я знаю, пока одну монографию, но зато весьма основательную, и вызвавшую много откликов ( в интернете легко найти разные интервью с Эппле).

О чем эта книга? Она состоит из трех частей. Ее первая часть (объемом в 100 стр.) посвящена описанию ситуации захваченности России памятью о советском прошлом. Вторая часть (объемом приблизительно в 200 стр.) представляет собой описание сценариев работы с трудным прошлым в шести странах (Аргентина, Испания, ЮАР, Польша, Германия, Япония). В третьей части (объемом в 200 стр.) рассматривается, как и чем опыт рассмотренных стран и иностранный опыт вообще может помочь в нахождении сценариев проработки прошлого для России.

На мой взгляд, первая часть книги, где говорится об СССР/РФ, носит слишком общий характер и наименее интересна, повторяя зады. Ценна они лишь подборкой фактического материала, но не анализом его. К сожалению, даже этот фактический материал не в полной мере годится. На стр. 76, напр., говорится, что серьезной литературы о репрессиях среди буддийского духовенства нет. Между тем, прочитай автор замечательное исследование 2013 г. Ф. Синицына «Красная буря», он бы почерпнул оттуда много полезного для себя, переписав практически всё, что написал о буддистах.

Современные события описаны Н. Эппле также недостаточно глубоко. Скажем, ему стоило бы познакомиться с нынешними школьными учебниками по истории России, чтобы лучше понять, как у нас обстоят дела с преподаванием темы репрессий и сталинизма. В целом события последних лет в этой части не отражены или поданы неполно/неточно. В третьей части многовато, на мой вкус, риторики и публицистики, мало истории. Я бы порядочно сократил здесь, как и в первой части.

Для чего была задумана эта книга? Н. Эппле сам объясняет во введении: дать сопоставление российской ситуации с опытом других стран и попытаться выработать общие принципы работы с прошлым, применимые к российскому опыту. Сравнительный анализ, проводимый последовательно и систематически, помогает по-новому увидеть известные факты и обстоятельства. Например, опыт Германии, довольно известный у нас, используется в России, как пишет автор, скорее в качестве мифа, чем реального практического образца.
Н. Эппле убежден, что существуют «замороженные конфликты памяти», которые не менее опасны, чем «замороженные конфликты» в международных отношениях. Автор предлагает ориентироваться на модель национального примирения, успешно реализованную в нескольких странах, не отменяющего осуждение преступлений и называние имен преступников, но подчиняющего этой главной задаче. Этической основой этого процесса должен стать перенос акцента с вины отдельных лиц на ответственность всего общества.

Этот текст хорошо выстроен и структурирован, но отдельные формулировки цепляют глаз. Напр., «национальные памяти» (стр. 75). По-русски так не говорят, выпускник классического отделения историко-филологического факультета РГГУ и переводчик должен это знать. Есть странные опечатки (?). Напр., на стр. 68 написано: «Накануне 59-годовщины революции бывший соратник Горбачева А. Н. Яковлев опубликовал в «Российской газете» статью «Если большевизм не сдается». Едва ли в 1977 г. могло произойти что-то подобное, статья вышла уже после 1991 г. На стр. 333 написано о суммах, которые Япония выплатила жертвам сексуальной эксплуатации в годы Второй мировой и их родственникам: «в общей сложности 1,7 млрд йен (из них около 5 млрд йен составляют пожертвования граждан Японии, остальные деньги перечислены правительством)». Йена, конечно, любопытная валюта, но 5 не может быть меньше 1,7 – даже в Японии.
Безусловно, эта хорошо, а местами пронзительно написанная книга – плод огромного труда.

Однако для меня бОльшая ее часть была бесполезна и за пределами интереснейшего рассказа об опыте других стран (хотя и устаревшего – скажем, в Польше сейчас ситуация заметно ухудшилась), малополезная. Мне было бы любопытно прочитать – для интереса и сравнения – о неудачной политике изживания зла в прошлом (напр., в США с их коктейлем отношений с чернокожими, индейцами, японцами; однозначно Турции с ее армянским геноцидом, который она яросто отрицает больше ста лет). Только истории успеха заставляют думать. что по-другому нигде и не было, а это не так. Сразу и масштаб, и качество происходящего в нашей стране станет восприниматься иначе, когда кроме черного и белого есть другие цвета.

 

№1 в рейтинге жанра «Отечественная история» в июле 2023