Саммит G8 в Питере

"Главным образом потому, что как союзники мы никому не нужны. Как поставщики дешевой энергии - да. А как союзники - нет. "

А кому нужны такие союзники кроме Китая? Корее Северной и Ирану....?
ИМХО главная проблема здесь, в 100% америко и западофобстве, поддерживаемая верхами в массах, для своей свободы действий.

KILLO> ИМХО главная проблема здесь, в 100% америко и западофобстве, поддерживаемая верхами в массах, для своей свободы действий.

Ага. Абсолютно, видимо, беспредметные фобства.
Так это у нас от недоразвитости...

KILLO>> ИМХО главная проблема здесь, в 100% америко и западофобстве, поддерживаемая верхами в массах, для своей свободы действий.
кщееш> Ага. Абсолютно, видимо, беспредметные фобства.
кщееш> Так это у нас от недоразвитости...

Зато году так в 91 мы так их любили почему ж повернулись-то к ним.. ээ, спиной?

Зато никаких безобразий - стекла не били, машиные не переворачивали

Ведмедь> Lenta.ru: Политика: Правозащитники насчитали 577 пострадавших от действий милиции во время саммита G8
Ведмедь> Зато никаких безобразий - стекла не били, машиные не переворачивали

Цитата : "...представители радикальной оппозиции и экологических организаций.." - видимо экологами были те крепкие накачанные парни с красными флагами со стилизованной символикой .

Ведь как жизнь поворачивается - вот кто бы сказал лет 20 назад, что правозащитная шушера и западная пресса будут лить слезы по поводу разогнанной милицией группы радикальных коммуняк. Чудны дела твои Господи ...

KILLO>> ИМХО главная проблема здесь, в 100% америко и западофобстве, поддерживаемая верхами в массах, для своей свободы действий.
кщееш> Ага. Абсолютно, видимо, беспредметные фобства.
кщееш> Так это у нас от недоразвитости...
+ в будущем. Долго смеялся.

Два петербуржца: слова, которых мы ждали ("The Times", Великобритания)
Дэвид Ааронович (David Aaronovitch), 25 июля 2006

Как любой другой член комментаторского сообщества, я был поражен и огорчен ситуацией, которую моя коллега Джейн Шиллинг (Jane Shilling) охарактеризовала как 'косноязычное бормотание' Джорджа Буша и Тони Блэра, чья беседа случайно стала достоянием общественности на прошлой неделе на саммите 'большой восьмерки'. От государственных деятелей мирового масштаба поневоле ожидаешь чего-то большего. Высокого штиля, например, такого:

АНТОНИО, ГЕРЦОГ АНГЛИЙСКИЙ

Действующие лица:

Георгио, король американский

Антонио, герцог английский

Микрофон

Посыльные, официанты и проч.

____________________________________________________________

Акт десятый, сцена двенадцатая

Зал Большого Совета в Санкт-Петербурге. За большим столом в одиночестве сидит Георгио.

Георгио (графу Путину, за сценой)

Ко времени, как колокол пробьет

Два раза пополудни, мегаполис,

Доселе спавший, разбудив от сна,

Обязан буду я, мой друг, уехать.

Пусть спецагенты Ваши отдохнут.

Входит посыльный. В руках у него свиток пергамента, на котором написана заключительная речь Георгио перед Большим Советом. Он протягивает его Георгио.

Георгио:

Слова начертаны и выложены в ряд.

Они - как воины, что выстроены к битве.

Как после боя не останется живых,

Так эти строки усыпят всех нас -

Кто в зале, кто в передней, кто в уборной.

Они - лишь паутина на ушах

Владык Вселенной, что снедаемы тоскою

По дому и родимым гольф-полям.

Посыльный уходит. Георгио зовет официанта

Георгио:

Внеси же кубок для меня, налитый полно

Той Колой, что, мигая пузырьками,

Манит и обещает наслажденья

Почти реальные, как взрослый тот напиток,

Что, с пачкой 'Ментоса' соединясь в экстазе,

Дает фонтан дворовым шалунам.

Официант вносит кубок диетической кока-колы. Входит герцог Антонио

Георгио:

Приветствую, достопочтенный герцог!

Как здравие кузена моего?

Лелеешь планы возвращенья в Альбион?

Антонио:

Сейчас? О нет. Остались здесь дела,

Хоть Время мчится все же слишком быстро

И уж зовут меня родные берега.

Антонио остается стоять. Георгио начинает трапезу

Антонио:

Из всех наиважнейших дел одно

Сейчас мой бедный разум занимает -

События в торговле мировой.

Чтоб корабли отважно выходили

В соленые моря, чтоб караваны,

Как ранее, пересекали свет,

Америка, прибежище купцов

На всей земле, пожалуй, самых ловких,

Должна бы слово веское сказать

И опрокинуть дерзких аргументы.

Георгио:

Ты помощи ли просишь у меня?

Антонио:

Прошу, любезный мой кузен, прошу.

Георгио:

А кто же возглавляет заседанье?

Антонио:

Ты эту женщину прекрасно знаешь -

Графиня Ангела, Баварии глава.

Георгио:

Ах да, припоминаю. Что ж,

Ты попроси ее, кузен дражайший,

В тиши благоустроенных коттеджей

Минуту для беседы уделить.

Антонио:

Спрошу.

Георгио:

Да будет так.

По смыслу положенья своего

Такой призыв я не могу оставить

Без должного вниманья. . . О кузен мой,

Я, видимо, забылся, и вдали

От родины любимой пребывая,

Всю память по дороге растерял!

Ты, помнится, подарком несравненным

Два дни тому порадовал меня,

Хоть чести этой я и недостоин.

Что это? - я вскричал. А то был свитер!

Антонио:

Не что-нибудь, а 'Берберри', мой друг.

Еще весной наметили ягнят,

Скакавших весело по травам Оксфордшира,

Чтоб летом их остричь - и получить

Моток тончайшей шерсти, из которой

Впоследствии связали сей предмет.

И леди Чери, взяв с собой трех фрейлин,

Отправилась немедля в замок Хэрродз

И привезла с собой подарок наш -

В горизонтальную полоску сделан,

Манжеты, пояс, вырез лодочкой, рукав -

Все как ты любишь. Правда ведь, прекрасно?

Георгио:

Действительно, вторая просто кожа,

И лучше первой, я тебе скажу,

Поскольку нет на первой буквы 'Г",

Что говорила бы 'Георгио идет!'

Но время, дорогой Антонио, не терпит.

Сейчас, пока мы с вами отдыхаем,

Повестку нашу заслонил Левант.

Достойный Аннан, властью облеченный

Остановить конфликт, сказал, что хочет

Ввести войска, чтоб драчунов разнять.

Однако эта мера лишь поможет

Зловонным маврам, что прикрылись миром

И под прикрытием готовят козни,

Чтоб царство иудеев погубить.

Антонио:

Достойный брат мой, я не сомневаюсь -

В Администрации уже готов ответ.

Однако все же я готов поехать,

Хотя б сегодня в Иерусалим.

В страдающий Бейрут я загляну,

В Дамаск, что копья гнева ощетинил,

И вызнаю, кто в ярости готов

Сражаться до последней капли крови,

А кто на мировую бы пошел,

Когда условья им бы предложили.

Замечу, брат мой, медлить здесь не след -

Контроль над ними можем мы утратить.

Георгио:

Не беспокойся, брат. В чертогах потомакских

Уж собирает леди Кондолиза,

Что победительна, как дочь Зевеса,

Свой гребень, щетку, узелок с едой

В компактной сумке фирмы 'Вюиттон',

Чтобы немедля в дальний путь пуститься.

Антонио:

Великой мудрости решение. Однако

Герольду Твоему, кузен любезный,

Никак нельзя пред всеми оплошать:

Он не свое - твое лицо теряет.

А я - что ж я? В родных моих пенатах

Меня ничто не держит. Люд доволен,

Богат, спокоен, рейтинг мой высок -

Уместно мне, ведомому едино

Всеобщим благом, съездить в этой край,

И попытаться урезонить льва

В его же логове? Подумай же, кузен!

Георгио:

Подумаю, и, может быть, скажу,

Что твой талант и рвенье миротворца

Еще сгодятся. Дорогой Антоньо,

Поверишь ли, иль нет - смотрю на мир

И думаю: сколь он несовершенен!

Кто право дал бунтовщикам, дерзнувшим

Покой нарушить наших мирных улиц,

Мешать мне исполнять свой высший долг,

Возложенный рукою Провиденья - Писать

Сонеты!

Антонио:

Оперы!

Георгио:

И строить храмы!

За портьерой трещит Микрофон.

Георгио:

Кто там? Соглядатай?

Антонио:

Нет! Кое-кто другой

Он должен был молчать, но выжидал

В тиши, как всякий опытный предатель.

Ты, жалкий, суетливый шут, прощай!

Вот как опасно быть не в меру шустрым.

Ты крыса! Ставлю золотой - мертва!

(Антонио обнажает рапиру и ударяет по Микрофону.)

Занавес.

Я рыдал Это +

Великолепно :В .