Когда читаешь мемуары членов «андроповского финтэнка» (Арбатова, Бовина, Бурлацкого), то на страницах постоянно мелькает «подготовка к пленуму по научно-техническому прогрессу». Технократы, в отличие от идеологов, понимали, что Советский Союз безнадежно отстает от «коллективного Запада» в плане новейших технологий, и что в эпоху микрочипов глупо гордиться рекордной выплавкой чугуна и стали. Но, не смотря на постоянные разговоры и три самосвала аналитических записок – объявленный несколько раз пленум ЦК, за подготовку которого отвечала команда Николая Иноземцева, так и не состоялся. Впервые аккуратные мысли на данную тему прозвучали публично только на апрельском пленуме 1985 года, уже при Горбачеве, но и тогда мысли о научно-техническом прогрессе были оттеснены на задний план «перестройкой» и «ускорением». Советских вождей убаюкала нефть, ведь зачем инвестировать в собственные технологии, если можно всё купить за нефтедоллары. Только за 70-е годы СССР закупил на Западе оборудования и технологий на 50 миллиардов долларов (195 миллиардов долларов в современных ценах). Покупали все : станки, компьютеры, целые заводы «под ключ». Но плановая экономика не могла «переварить» такое количество чужеродных технологий. Всего за годы застоя было закуплено, но НЕ УСТАНОВЛЕНО ( то есть сгинуло на складах, «купили и бросили», потеряли, «затерялось» ) иностранного оборудования на 17 миллиардов инвалютных рублей ( 18,8 миллиардов долларов или 74 миллиарда долларов в современных ценах). Это были в прямом смысле слова инвестиции в металлолом.
Книга посвящена организации снабжения и питания населения Советского Союза в тяжелые годы Великой Отечественной войны 1941—1945 гг.
Описывается, как в условиях острой нехватки продовольственных и промышленных товаров Советское государство организовало нормированное снабжение и питание тружеников тыла и остального населения, как снабжение было подчинено интересам страны и разгрому фашизма.
В последних главах рассказывается об отмене карточек после войны и переходе к развернутой советской торговле.
Продолжая читать экономического историка Роберта Аллена.
Производительность труда перестала расти в СССР уже с начала 1970-х.
Советский Союз к тому времени исчерпал экстенсивные методы роста, которые свойственные всем экономикам догоняющего развития. В качестве примера Аллен приводит Китай, который пока растёт по этим экстенсивным методам СССР. Аллен называет эти универсальные методы: переток крестьян в города, выход на рынок труда женщин, освоение новых хозяйственных территорий (в т.ч. «расширение площади посевов»).
Дальше надо было переходить от экстенсивных методов к интенсивным. Аллен поясняет, почему этого не произошло:
«Проблема кроется в том, что механизм централизованного планирования, сформировавшийся в 1930-е гг. под политическим руководством Сталина, оказался не способен обеспечить быстрый технический прогресс».
В конце 1960-х реформа Либермана-Косыгина была призвана придать импульс советской экономике, но ей не дали полноценного хода.
В августе 1940 г. Н.И. Вавилов был арестован. В первом полугодии 1941 г. эта же участь выпала на долю его ближайших сотрудников по Всесоюзному институту растениеводства – генетиков Г.Д. Карпеченко, Г.А. Левитского, ботаников Л.И. Говорова и К.А. Фляксбергера. В постановлении на арест Г.Д. Карпеченко говорилось: «Материалами Управления НКВД по Ленинградской области установлено, что Карпеченко ряд лет под руководством Вавилова вел открытую борьбу против передовых методов научно-исследовательской работы и ценнейших достижений академика Лысенко по получению высоких урожаев».
Г.Д. Карпеченко и Н.И. Вавилов были приговорены к расстрелу в один день (9 июля 1941 г.); позднее расстрел Вавилову был заменен на 20-летнее заключение.
В 1948 г., добившись личной поддержки И.В. Сталина, Т.Д. Лысенко организует и проводит так называемую августовскую сессию ВАСХНИЛ «О положении в биологической науке».
Сессия была спланирована не как дискуссия, а как «парад победителей». Тем не менее голоса несогласных прозвучали: выступили генетики И.А. Рапопорт, С.И. Алиханян, А.Р. Жебрак, эволюционист И.И. Шмальгаузен, ботаник П.М. Жуковский. Наиболее резко выступил и вел себя во время заседаний И.А. Рапопорт. Именно он выкрикнул во время доклада одного из лысенковцев: «Обскуранты!».
После сессии большинство генетиков и сочувствующих им биологов были уволены, некоторые по несколько месяцев оставались без работы. Только из вузов по приказу министра высшего образования было уволено 127 преподавателей, в том числе 66 профессоров. Так, из Московского университета были уволены академик И.И. Шмальгаузен, физиолог растений Д.И. Сабинин (впоследствии покончивший с собой), генетики Н.И. Шапиро, С.И. Алиханян, Р.Б. Хесин, из Ленинградского университета – проф. М.Е. Лобашев, П.Г. Светлов, Ю.И. Полянский, физиолог Э.Ш. Айрапетьянц, из Горьковского университета – С.С. Четвериков, из Киевского – С.М. Гершензон.
Естественно, что преподавание генетики было прекращено, книги из библиотек были изъяты и уничтожены.