Мятеж Пригожина 24.06.2023 - последствия и гадания о причинах

Пост на стене

"Wir kapitulieren nie!". С немецкого эта фраза переводится как "Мы не сдадимся никогда!". В марте 1945 года в Кёнигсберге её в массовом порядке нанесли на стены домов. Одна такая надпись была на стене форта Дер Дона, нынешнем Музее янтаря. Её убрали только в 2005 году, перед празднованием 750-летия города.Сотрудники оперативной группы НКВД СССР писали в декабре 1945 года в Москву:"Среди немецкого населения ведёт работу активный враждебно настроенный элемент… В явно диверсионных целях повреждён трансформатор на пивоваренном заводе, подготовленный к сдаче правительственной комиссии…"В фондах архива областного УМВД хранится сообщение "об обнаружении в подвалах монастыря и больницы Святой Екатерины тайного помещения". В нём было 29 оборудованных коек, несколько телефонных аппаратов, причём "отдельные из них оказались действующими, включёнными в какие-то линии", несколько приёмников и якобы радиопередатчик. "Якобы" — потому что содержимое тайного склада, обнаруженного сотрудниками комендатуры, было расхищено.В другом тайнике сотрудники НКВД нашли оружия и продовольствия, "достаточного, чтобы обеспечить 600 человек в течение 4-х месяцев".В конце марта 1946 года в советском ещё Кёнигсберге была ликвидирована "повстанческо-террористическая группа", состоявшая из членов гитлерюгенда. Её руководитель поставил перед своими подчинёнными задачу — уничтожение военнослужащих Красной армии, а "в случае войны Англии и Америки с СССР — вооружённым путём выступить против Советского Союза". Члены группы убили бойца Красной армии, охранявшего скот. При аресте у диверсантов изъяли 8 штук винтовок, 30 ящиков с патронами, гранаты и взрывчатые вещества. В спецсообщении о ликвидации группы говорится: "На допросах все участники группы в совершении преступления признались".В этом же спецсообщении рассказывается о немце, работавшем посыльным в военной комендатуре. Он поджёг сарай с шестью тоннами хлеба. Во время допроса немец признался в подготовке другого теракта. Он хотел "сжечь военную комендатуру так, чтобы сгорели все сотрудники, и приготовил 800 грамм отравляющего вещества".В 1945 году в советском Кёнигсберге начал работать антифашистский клуб. В его состав входило 23 артиста-немца. Понятно, что их отбирали очень тщательно. Например, из клуба был уволен скрипач: выяснилось, что он состоял в СС. Однако "эта чистка не устранила профашистские элементы из клуба полностью".В совершенно секретном письме говорится, что из 23 артистов только "3 человека являются надёжными в полном смысле этого слова, это артисты-лилипуты. Остальные подозреваются в принадлежности к национал-социалистической партии, высказывают фашистские идеи и антисоветские взгляды".В документе приводятся примеры вредных высказываний артистов. Один "готов бить всех, кто выступает против Гитлера", другая "хочет жить в английской зоне оккупации". Досталось и советским руководителям немецкого клуба. Они "сожительствуют с немками, присвоили принадлежащую клубу мебель", а на все вопросы по поводу фашистского прошлого своих артистов отвечают: "Нам не важно, антифашист немец или нет. Важно, чтобы он был специалистом".В послевоенной Германии и ставшей советской Восточной Пруссии найти немца-специалиста и при этом не нациста было очень трудно. А жизнь налаживать надо. Вот и столкнулись пролетарская бдительность и кадровый голод. Один из примеров такого столкновения я нашёл в "Справке на заместителя начальника отдела здравоохранения при временном гражданском управлении гвардии старшего лейтенанта Г."Лейтенант родился в 1915 году в еврейской семье мещан в Бессарабии. Изучал медицину в Страсбургском и Туринском университетах. В 1941 году вступил в Красную армию. Дошёл до Кёнигсберга и здесь попал в поле зрения НКВД."В совершенстве владея немецким языком, Г. установил близкую связь с бывшими нацистами и антисоветскими лицами из числа немецкой профессуры и врачей, которых он назначил на руководящие должности в немецких больницах и поликлиниках", — говорится в документе.В июле 1945 года начальник контрразведки 11-й гвардейской армии сообщал своему руководству в Москву:"Отдел контрразведки Армии располагает данными, что советские военные комендатуры назначают бургомистров без глубокой и серьёзной проверки… В некоторых районах работают нацисты, которые начинают проводить деятельность, направленную против Красной Армии и существующих порядков в Восточной Пруссии, занимаются распространением слухов, укрывают военнопленных, совершивших побеги из лагерей".Здесь же приводятся примеры. Советский бургомистр улицы Луизеналлее (ныне улица Комсомольская) Герта Э. оказалась "выходцем из крупной нацистской семьи". Её отец — штурмфюрер СС, сестра служила в СС, в том числе и на оккупированных территориях Советского Союза. Муж также член СС.Назначенный советским комендантом бургомистр города Фишхаузена (ныне Приморск) попал в поле зрения органов контрразведки из-за того, что "заставляет насильно сожительствовать с ним немецких женщин, обещая продукты питания… систематически пьянствует с военнослужащими и водит к ним немок для сожительства, избивает местных жителей, женщин и детей".Дальнейшая проверка показала, что в 1933 году бургомистр вступил в СА — в так называемые штурмовые отряды. //  vk.com